Но всё же Юнги от скуки зарывался в государственные дела и с каждым месяцем всё чётче видел всю картину: работорговля процвела, неиспользуемые земли приходили в убыток, многие землевладельцы вводили свои порядки и законы. Но семнадцатилетний парень был не так опытен и умён, как тот самый Хосок, а потому действовал слабо, никто не видел в нём реальной власти. Мин старался не прибегать к насилию, он чётко понимал, что вся гниль идёт с верхушки так же, как и рыба гниёт с головы. Поэтому по одному стал избавляться от тех, кто был ему не нужен.
Он не принял мать ни разу, позволил ей жить в замке, но не разрешил ей сказать и слова.
Вёл переписку с Хосоком, в которой отчитывался обо всём, но это были не личные письма — строгие и уважительные, в нем не было нужного «котёнок». Чон сдержал обещание — он не выбрал Юнги, он выбрал своё целое сердце и Соа. Мин же свыкся с мыслью, что ему просто не суждено жить счастливо, только бесцветно и тленно. И Юнги жил: заставлял себя подниматься утром, впихивал в себя еду и ждал того часа, когда Хосок вернётся. Но он всё не возвращался, и Юнги умирал.
Когда спустя год после начала правления Юнги Хосок пошёл походом на Кимов — состояние дел ухудшилось, всё висело на волоске и зависело от того, возьмёт ли Чон замок, или же нет.
Но спустя ещё полгода пришло известие о том, что главная оборонная крепость Кимов свержена, а до столицы осталось несколько дней пути.
========== But still I find you here next to me ==========
«We were born sick», you heard them say it.
Домик травницы всегда обходили стороной, боясь накликать на себя проклятия и невезение. Она прослыла старой ведьмой, поговаривали, что она выла на луну, летала на метле и варила в своём огромном чёрном котле тех, кого ловила в лесу. Иногда ходили слухи о том, что ворон, который всегда сидел на её плече — заколдованный мальчик, а люди, видевшие Тэхёна, только подтверждали это. Но Тэ не грустил, он помогал бабушке и Юне и не ходил в деревню, понимая, что глупые люди не принимают его за человека.
После полнолуния Тэхёну было сложно прийти в себя, он то просыпался, зовя Чонгука, то опять отключался и блуждал по задворкам памяти, наблюдая за тем, как знакомое лицо принца и метка постепенно пропадали, стирались. Целый месяц он пролежал в постели, а обеспокоенная Юна ухаживала за ним, гладила его чёрные волосы, и мальчишка забывался, руки с красным браслетом пропадали, не могли дотянуться до его шеи, страх уходил. Тэ было сложно адаптироваться к новой затворнической жизни, но постепенно он влюбился в лес и поля, полюбил прогуливаться по округе, бегая с Тханом по лесу, даже несколько раз наблюдал за дикими кроликами, хотя и боялся их после того проишествия в высокой траве.
Летом Тэхён собирал с травницей различные растения, учил их названия и целительные свойства, помогал варить различные отвары и, чем дальше, тем лучше понимал их предназначение и то, что магии здесь нет никакой. Старуха давала отвары больным деревенским жителям, а те в лицо благодарили, а за спиной обзывали старой ведьмой и проклинали её. Иногда Тэхёну казалось, что бабушка отлично знает, как сильно люди не любят её из-за страха перед её непонятной, неизведанной силой. Иногда её грустная улыбка печалила мальчишку, и он усерднее расспрашивал о травах и мазях.
Зимой она учила его читать, как и пообещала. Он учился разбирать значение новых слов, рассматривал различные нарисованные картинки в старых рукописных книгах: цветы, дикие деревья, которые растут только там, где тепло, различные дивные звери и камни. Он помогал Юне по хозяйству: рубил дрова и ухаживал за бабушкой, когда она свалилась с простудой. Мальчишка любил играть со снегом, что пушистым ковром ложился на землю, украшал собой веточки вечнозелёных растений. Ему казалось, что, играя, он возвращался в то время, когда всё было не так плохо, когда с наступлением зимнего вечера мама заботливо звала домой, давала кружку тёплого молока и трепала по волосам.
Весной Тэхён ухаживал за огородом и сажал овощи, учась бережно обращаться с землёй, внимая тому, что без плодородной почвы они бы не выжили, так как на базарные продукты денег часто не хватало. Фактически они жили на подарки местных жителей, которые хоть и обсуждали травницу, но не скупились давать еду и деньги взамен на травы и отвары.
— Почему они говорят, что быть ведьмой плохо, но сами просят, чтобы ты наворожила на соседей? — искренне не понимал Тэхён, вопросительно глядя на травницу.
— Потому что такая есть людская натура, Тэхён, — отвечала она, смотря своими пронзительными глазами так, будто знала загадки всего мира.
Тэхён не впервые сталкивался с лицемерием людей, и бабушка казалась ему примером для подражания, он видел, какой несгибаемой была её воля, какой доброй она была к лесным зверушкам, как оставляла птичкам немного зёрнышек, как однажды спасла стаю фазанов, обезвредив ловушки охотников. Ему нравилось слушать эту мудрую женщину, нравилось видеть, с каким удовольствием она рассказывала о полевых цветах и как говорила о королевских сортах роз. Она была поистине мудрой, никогда не повышала голос, говорила размеренно и медленно, проводя рукой по своим седым волосам.
Жить на территории королевства Чон оказалось не так уж и плохо, когда у тебя за спиной есть надёжная опора и люди, которые не дадут тебе погибнуть. Тэ учился, самозабвенно и искренне хотел перенять все знания бабушки, а она радовалась его энтузиазму и брала с собой в поле всё чаще.
— Я хочу домой, — иногда меланхолично говорил бабушке Тэ, подпирая ладошкой подбородок и тяжко вздыхая.
— Но, Тэхён, здесь твой дом, — снисходительно отвечала старушка, приглаживая смолянистые волосы мальчика.
— Нет, ты поняла о чём я. Я хочу в своё королевство, в свой дом, — капризно отвечал он, забавно выпячивая нижнюю губу.
— Ты ведь знаешь, что сейчас там война, я не могу отпустить тебя, как бы ты ни хотел, — ласково говорила травница.
— А что, если моим маме и отцу плохо? Что, если я нужен им?
— Подожди ещё немного.
И Тэхён ждал, он искренне верил бабушке, старался есть и поправляться, чтобы не быть похожим на мешок с костями. Он рос здоровым и умным, быстро схватывал всё на лету, вот только оставался всё таким же ребёнком: плакал, когда их пёс Тхан поранил лапку, радовался белочкам, что любили играть возле домика, не боясь людей.
Юна с каждым днем росла, становилась всё изящней и, будучи старше Тэхёна на два года, к своим шестнадцати стала прекрасной молодой девушкой со множеством поклонников. Она бы заимела ещё больше, если бы за спиной не шептали, что она такая же ведьма, как и старая травница. Она всегда плакалась Тэ, что с ней не так уж охотно дружат, искренне недоумевала, почему ей приписывают то, чего нет, и почему деревенские девушки обходят её стороной. Тэ только пожимал плечами и улыбался своей квадратной улыбкой, заверяя, что она самая красивая. Как же сильно она напоминала ему Санхи.
Когда Юна впервые пришла из деревни с букетом неимоверно прекрасных цветов, бабушка грустно улыбнулась, а Тэхён стал расспрашивать её о том, кто подарил такой изысканный подарок. Юна отмалчивалась и лишь кокетливо улыбалась, заставляя Тэхёна непонятливо хмуриться. Когда же она стала приходить с новыми лентами, вплетёнными в волосы, и красивыми платьями, что резко контрастировали с её привычными рубахами, Тэ впервые почувствовал тоненький голосок, что вещал что-то странное и привычно плохое. Но он продолжал игнорировать его, не внимая ему. Был слишком уверен в том, что всё плохое позади, ничего больше не случится, всё будет в порядке и никак иначе. Но какой же мерзкой порой бывает судьба.
На третье лето пребывания Тэ в доме травницы, когда вся деревня гудела новостью о том, что король Чон Хосок завоевал главную оборонную крепость на северных границах государства Ким и значительно продвинулся вглубь страны, Юна пришла окрылённая и счастливая, как никогда. Губы Тэхёна расплылись в удивлённой улыбке, он почесал Тхана за ушком и принял из рук Юны ягоды, что девушка насобирала по дороге домой.