— Я люблю тебя, Чонгук. Любил ещё тогда, когда ты и не подозревал о Тэхёне, когда впервые пришёл ко мне. Я уже тогда был готов отдать тебе весь мир, но у меня не было ничего, и ты не оттолкнул, — улыбаясь, прошептал Чимин, прикрыл глаза и прижался губами к любимым Чонгуковым.
Вопрос о том, кто такой Тэхён, так и остался лишь в голове Чонгука, он потерял всякий смысл, когда мягкие губы заставили забыть обо всём.
Чимин дома. Нет, не в королевстве Пак, а в родных и тёплых объятьях. Ему захотелось заскулить от переполняющего его счастья, он не мог оторваться от губ молодого короля, только иногда улыбался в поцелуй и не внимал тому, что после длительной поездки верхом не помешало бы искупаться. Чонгуку было всё равно, он, не брезгуя, раздевал и снимал тяжёлые латы прямо на полу тронного зала. Не внимал ни холоду зимы, что леденила пол, ни прохладному воздуху. Раздевал любимое тело и постанывал, когда пальчики Чимина поглаживали открытые участки.
Узость Чимина сорвала крышу королю, он знал, что его мужчина не предал бы его, не позволил бы касаться себя другому мужчине, но один вопрос мучил.
— У тебя были девушки после меня?
— Да, — едва слышно выдохнул Чимин.
— Неважно, — самому себе прохрипел Чонгук и продолжил двигаться в податливом принце, срывая с его губ восхитительные стоны, позволяя украшать свою кожу собственническими метками.
Им было хорошо вдвоём, и ничего не грозило их счастью.
На следующий день Чонгук созвал совет, включая королеву и всех приближенных подданных. Чимин стоял перед всеми и рассказывал о методах ведения боя Хосока, и от короля не ускользнула непривычная бледность парня, его дёрганный вид и неуверенный взгляд, что бегал по всему залу, будто в надежде зацепиться за какую-то подсказку. Сделав несколько таких кругов глазами, Чимин испугано уставился на свои ноги, а потом перевёл взгляд на нахмуренного короля, который уже не вникал в слова советников: его волновало состояние Чимина, и он искренне не понимал причину такого поведения.
— Таким образом, Ваше Величество, — громко сказал Сокджин, незаметно пиная короля под огромным столом с картой, — мы должны найти альтернативу пустой потере наших солдат. Нам нужны изобретения, что сокрушат непобедимую армию, — ухмыльнулся советник, — мы должны поставить Чон Хосока на колени.
— Что насчет Мина? — растерянно спросил Чонгук, перевёл взгляд от Чимина к Сокджину. — Нам нужен этот предатель.
— Думаете, Мин Юнги предаст своего Повелителя? — скептично уточнил один из советников, а по залу прошёлся гул перешёптываний.
— Инсан, — король обратился к своей жене, — что думает твоя семья?
— Ваше Величество, мы полностью полагаемся на вас, — ответила немного задумчиво, но быстро сдёрнула из себя пелену растерянности, цепляя на лицо дежурную прекрасную улыбку, поистине достойную королевы.
— Ладно, идея с наместником Юнги действительно безумна, он никогда не укусит руку, что дала ему такую власть и кормит его, — медленно проговорил король, проводя рукой по столу, то и дело возвращаясь взглядом к нервничающему Паку. — На сегодня совет объявляю закрытым, — громко сказал, замечая удовлетворительный кивок главного советника.
Как только люди, откланявшись, покинули зал, а Чимин незаметно испарился, Чонгук зарылся лицом в ладони, тяжело вздыхая.
— Сокджин, шли тайную весточку Юнги, надави на него, напиши о предательстве и долге — всё в лучших традициях совестного короля. Надеюсь, шпионы Чона ничего не заподозрят.
— Не думаю, ты только что отвёл их от этой мысли, — хмыкнул советник, закидывая голову назад, хрустя хрящиками.
— Прекрати, — протянул король, ему страх как не нравилась новая привычка советника. Прям мутило каждый раз из-за этих звуков.
— Ладно, дать прочитать, когда напишу?
— Да нет, я тебе доверяю, — цокнул Чонгук, поднимаясь из-за стола. — Я весь продрог, пойду искупаюсь, — он под нечитаемый взгляд направился к купальням, никак не ожидая увидеть там Чимина.
Тот усердно тёр свою кожу и был настолько сосредоточен, что не замечал ни короля, ни засуетившихся служанок.
— Оставьте нас, — громко сказал Чонгук, заставив Пака подпрыгнуть и испуганно уставиться на него. Чимин тут же вылез из большого чана и попятился назад, натыкаясь спиной на стену, прикрывая участок кожи ниже живота. Чонгук мягко улыбнулся и направился к нему, но, увидев, что Чимин готов побежать в любой момент, стал ступать осторожней.
Пар раздражал и оседал на одеяниях короля, он хотел броситься к Чимину, но тот воспользовался моментом и выскользнул из рук, направляясь к выходу, хватая свою одежду.
— В чём дело? Стой, Пак Чимин, — крикнул король, — стоять, я сказал.
Но Чимин не остановился, он даже не обернулся, а Чонгук не стал идти следом, что-то в принце останавливало его — то ли перепуганный кроличий взгляд, то ли дрожащие пальцы, что прикрывали кожу ниже живота. Смутные сомнения закрались в его сердце, терзали и не давали спокойно вздохнуть. Он разделся и залез в воду, пытаясь стереть с себя всю непонятную усталость и плохие предчувствия. Ему было страшно, что что-то случилось, а Чимин не подпустил к себе, оттолкнул, хоть вчера и ясно дал понять, что любит.
Чонгук подозвал служанок, что помыли его, но голову не покидали глупые мысли, казалось, будто бы Чимин сбежал не просто так, он боялся гнева короля, а прикрытая кожа… Что может быть на коже такое, что бы разозлило Чонгука? Догадка осенила короля, и он резко встал, вылезая из воды, вытирая стекающие капли. Его не волновали вожделенные взгляды служанок, на уме было одно — найти и убедиться в глупости своих мыслей.
Чимина не было нигде, Чонгук уже хотел было использовать методы Хосока и снести парочку голов нерасторопных слуг, но только недовольно рычал и продолжал искать, не брезгуя обходить все закутки, не пропуская ни одной комнатушки, в которых бы Чимин мог трусливо прятаться, боясь реакции короля. Чонгук не мог поверить своим догадкам, а когда запыхавшийся слуга доложил, что Пак в одном из амбаров — Чонгук на миг обрадовался, а потом понял, что до решающего вопроса и разоблачения осталось мало времени — твёрдым шагом направился в амбар, в котором хранилось зерно.
В пыльном помещении было мало света, но тихие всхлипы и непонятное бормотание слышались лучше, нежели самые громкие крики. Чимин сидел на полу, прижимая ноги к себе, а с невысохших волос стекала вода. Он всхлипывал, тихонечко роняя слёзы на каменный пол, устланный соломой.
— Расскажи сам, а то мои догадки не слишком радостные, — прохрипел Чонгук, садясь рядом, притягивая Пака к себе, не обращая внимание на двух сопровождающих стражников.
— Я-я не могу, — Чимин зарылся пальцами в волосы, сильно оттягивая мокрые прядки и весь задрожал, когда Чонгук словил его запястья и наклонил так, чтобы смотреть прямо в глаза.
— Мы вчера договаривались забыть о недомолвках, — примирительно сказал король, боясь спугнуть Чимина.
— Прости меня, — прошептал Пак, мазнув по щеке Чонгука губами. — Я такой дурак.
— Хватит, пойдём, — Ким поднялся с пола, таща за руку принца, обхватил его за плечи и повёл прямиком в свои покои, невзирая на косые взгляды слуг.
Ему было абсолютно плевать на всех и вся. Если Чимину плохо, то весь мир подождёт. Он осторожно снял с Пака лёгкую рубашку и подтвердил свои самые худшие догадки.
«Растерянность» жгла низ живота. Чужая метка, что посмела отпечататься на любимой оливковой коже, заставляя Чонгука бессильно рычать и сжимать руки в кулаки. Он резко схватил Чимина за плечи.
— Кто? — прорычал, смотря прямо в янтарные перепуганные глаза. Не хотелось пугать, но собственническое чувство заиграло всеми красками, вопя о том, что Чимин — его и ничей больше.
— Кто, Чимин? — спросил ещё раз, но уже отпустил перепуганного парня, снимая с себя тёплую накидку.