— Д-давай, — Чимин вдруг обхватил руками лицо Чонгука, с надеждой глядя на него, пытаясь поймать во взгляде антрацитовых глаз презрение, но там не было ничего, кроме чистого обожания и капли обиды, — давай вырежем, заклеймим и сотрём это? Давай забудем об этом недоразумении? — голос принца дрожал, а его холодные пальцы скользящими движениями поглаживали лицо короля.
— Давай, — Чонгук сбросил с себя рубашку и опустился на колени, тычась сухими губами в чужую метку, — представим, что она моя?
Сердце Чимина ёкнуло, и он запустил пальчики в тёмные волосы, пытаясь сдержать улыбку, что вперемешку со слезами украшала его лицо.
— Я люблю тебя, — прохрипел Пак, чувствуя, как нежно губы короля целуют кожу, выводят непонятные узоры языком, повторяя маленькие буквы. Кожа после трения в купальне была слишком чувствительной, и Чимин стонал, чувствуя, как хорошо от осознания того, что всё будет порядке.
***
После завоевания главной оборонной крепости, Хосок отказался от возможности двигаться дальше, он понимал, что люди измучены длительным походом, а потому решил дозимовать и провести некоторое время в завоёванном замке.
Чонгук хорошо это знал, поэтому заключал мирные договоры со странами, с которыми Кимы имели морские границы. Именно благодаря Инсан удалось подмять под себя всю знать, она не нарушала ни одно из условий Чонгука, а потому быстро втёрлась к нему в доверие. Достойная жена короля и любимица подданных восхищала Чонгука, он не жалел ни минуты, что выбрал именно эту юную женщину, что отличалась не только знатным происхождением, но и острым умом.
***
Чимину было хорошо. Кошмары с горящими воинами не посещали его, когда он спал в объятьях Чонгука, а делал он это настолько часто, что все плохие сны оставались только грустными отголосками прошлого. За целых полгода, проведённых в замке, Чимин не переставал заниматься тренировками воинов и, будучи тем, кто хорошо изучил военную тактику Хосока, готовил солдат к тому, что что придётся нелегко.
И всё было отлично до тех пор, пока в один из злополучных летних деньков Чимин не решил прогуляться по городу вместе с Чонгуком, который перенял привычку Намджуна следить за реальной жизнью подданных, а не за докладами советников, у которых всё всегда хорошо. Они шли плечо к плечу, и Чимину казалось, что лучше не бывает, но в один миг они разделились, и Чонгук в сопровождении переодетых стражников остановился, чтобы послушать бродячего музыканта, а Пак побрёл на невольничий рынок, обещая скоро вернуться. Он и сам не знал, какая сила потащила его туда, но, встретившись с медовыми глазами, он всё понял.
Тэхён, к сожалению, не умер.
Чимин, к сожалению, дурак.
Комментарий к No one calls you honey when you’re sitting on a throne
заметьте, что только теперь хронологический кавардак окончен, а время всех персонажей равно. обещаю больше не скакать туда-сюда, живём настоящим днём;)
========== I wanna shelter you ==========
First love is the deepest.
Чимин смотрел в пустые глаза, непонимающе вглядываясь, пытаясь понять, что сломало ребёнка, что сделало из него безвольную куклу, которая могла только покорно подставляться под тяжелые удары плети и смиренно прикрывать глаза. Пак теребил одну из чёрных пуговиц на шее, пытаясь расстегнуть, но получилось лишь безжалостно оторвать. Дыхание принца участилось, и он стоял на распутье: прекратить пытки истинного Чонгука или, опустив голову, пройти дальше, не останавливаясь на медовых глазах. Может, ещё не поздно сделать вид, что не узнал? Но, нет, слишком пронзительны глаза мальчишки, слишком черны омуты расширенных зрачков. Чимин резко остановился прямо возле мужчины, что нещадно наказывал мальчишку за то, что его не получалось продать. Тэхён выглядел сломанным, жалким и опустошенным. Чимин было поднял руку, когда заметил мерзкую улыбочку работорговца, что избивал мальчишку.
— Господин, — покорно поклонился, — вам приглянулся раб?
Чимин ещё не видел такой мольбы в чужих глазах. Даже на поле боя обречённые на смерть смотрели не так умоляюще, а Пак повидал многое, сам стал палачом многих, кто осмелился пойти против королевства Ким. Но изо рта мальчика не вырвалось ни единого звука.
— Нет, — едва выдавил Чимин и резко развернулся, пугаясь глубины взгляда мальчишки, его прожигающей насквозь ненависти. — Ты убьёшь его так, — бросил работорговцу через плечо.
Рука с плёткой дрогнула, и мужчина рассмеялся.
— Если не интересует товар, не думайте, что в праве распоряжаться им, — обманчиво вежливо ответил, продолжая оставлять на нежной, израненной спине новые полосы. Некоторые из них кровоточили.
Чимин едва слышно чертыхнулся и пожалел, что не взял свой меч, оделся просто, чтобы не выдать своё высокое происхождение. Каково же тогда Тэхёну, который кроме льняных штанов и затасканной рубахи не имеет ничего? Он зажмурился, пытаясь оторвать ступни от земли, но даже за закрытыми веками был только он — мальчишка, которого стало жаль.
Жалость помогает дрожащим, бессильным тварям, даруя им шанс на жизнь, на сытный ужин. И по виду Тэхёна можно было сказать, что он не раз обжёгся и жалостью, и человеческой жестокостью. Чимин несколько раз рвано вдохнул.
— Сколько стоит? — проговорил сквозь стиснутые зубы.
— Так он вам приглянулся? — мужчина остановился, перестал наносить удары по беззащитному ребёнку и вытер руки о свои штаны. — Я мог бы сделать скидку, так как товар подпорчен, но не стану.
— Почему же? — Чимин вопросительно поднял брови, подходя ближе.
— Он нужен вам, вы купите его за любую цену, — широко улыбнулся мужчина, обнажая свои чёрные зубы, заставляя Чимина отвести от него взгляд.
— Нет, ты ошибаешься, — спокойно хмыкнул Чимин, пытаясь унять бурю, что клокотала внутри, выворачивала все органы, просила порвать этого мужика на тряпки только за то, что мучил истинного Чонгука. — Я куплю его, только если ты сбросишь полцены за то, что товар подпорчен, — лучезарно улыбнулся Пак, поправляя воротник, опуская оторванную чёрную пуговицу, которую сжимал в кулаке, в карман брюк.
— В таком случае, — мужчина откланялся и взял плеть, отворачиваясь от Пака.
Его рука замахнулась, а в глазах Тэхёна скользнула явная боль. Не физическая. Она была порождена тем, что его не хотели даже купить, даже Чимин, который уже однажды спас. Как и говорилось ранее, доброта — качество непостоянное. Но вдруг рука Чимина перехватила грязную лапищу, и принц рванул мужчину прямо на себя, шипя в само ухо.
— Я — командующий Восточной ветвей армии, я разорву тебя на куски, если ты ещё хоть раз притронешься к нему. Видишь тех людей? — он резко повернул мужика в ту сторону, где стояли два вооруженных воина, что по просьбе Пака осмотрительно держались немного поодаль. — Один взмах моей руки, и ты окажешься на дне моря, а лавочку твою паршивую прикроют.
Чимин резко отпустил потного мужчину и с удовольствием подметил, как его маленькие глазки забегали. Иногда власть и насилие творят чудеса, ей-богу. Мужчина молча подошёл к Тэхёну и без слов снял кандалы, цепляя на шею ошейник.
— Нет, он не собака, сними эту дрянь, — сказал принц, прожигая своими янтарными глазами спину работорговца, чьи руки начали дрожать. Не от страха ли? Изверга пугает только сильнейший изверг.
Ошейник в секунду исчез, а Тэ толкнули прямо в руки Чимину, и тот чуть не упал, но принц подхватил мальчишку у самой земли, поднимая его на руки. Вот только в глазах его не было ни капли благодарности, лишь всё та же проницательность и немного ненависти, что сгущала и омрачала краски.
— Всё будет в порядке, — тихо прошептал Пак, неся мальчишку в сторону своих воинов.
Люди расступались, видя, с каким трепетом мужчина нёс избитого ребёнка, как осторожно перехватил под коленями и за плечи, стараясь не тревожить раненную спину. Чимин знал, что это выйдет ему боком, что он пожалеет об этом, но не сейчас. Тэхён казался таким маленьким и сломанным, что причинить ему ещё большую боль казалось кощунством. Чимину стало интересно, как он выжил, как не умер, почему метки не было. Вопросы перемешивались, почти срывались с губ, но закрытые глаза мальчика отменяли любой допрос.