Пак сел на пол, легко сжимая запястье, положил голову на одеяло. Он искренне удивлялся тому, что испытывал не ненависть, а сострадание. Ведь сам был в некой степени зависим от своей метки, что порой звала и жгла, не позволяла трезво мыслить. Только она не принадлежала королю, вот в чём была проблема. Когда Чимин нечаянно выяснил, чья на нём метка — ещё долго не мог отойти, а тело дрожало от мыслей о близости с тем, кому природа даровала возможность владеть сердцем Пака. Но он искренне любил Чонгука, хоть иногда и срывался, шёл к тому, чьи эмоции были выведены черными буквами на коже ниже живота, отдавался сполна и делился переживаниями. Потом долго сожалел о содеянном, мысленно просил прощения у короля, клялся сам себе, что больше подобное не повторится, но связь истинных сильнее любых предрассудков и желаний.
Поэтому он и сочувствовал, а не ненавидел. Но всё равно не хотел делить с ним Чонгука, так что лежал подле своего слабого и несчастного врага, вглядывался в кровавые полосы и думал о том, что не сможет отпустить короля. Ни в этой жизни, ни в следующей. Только когда гильотина опустится на его шею, только тогда Чимин забудет всё: нежные поцелуи и сладкие обещания, жаркие касания и неудержимые стоны, тёплые взгляды и слова любви. Он не готов делиться этим с тем, кому это всё принадлежит по праву, но не мог ничего сделать Тэхёну, чувствовал, что должен уберечь этого ребёнка. И сам не заметил, как задремал, вслушиваясь в ровное дыхание.
Снилось, что его поглаживают чуткие и нежные руки Чонгука, что зелёный нефрит на любимом кольце короля сверкает и призывает улыбнуться, зажмуриться из-за солнца.
— Господин, — осипший голос вырвал из короткого, но радостного сна. Чимин резко распахнул глаза, смотря прямо в медовые, что заблестели любопытством.
— Ты очнулся, — сказал Пак, переводя взгляд на свою руку, что до сих пор разжимала запястье. Тэхён осторожно отодвинулся и освободил свою конечность, не отрывая взгляда от мужчины. — Хочешь пить?
Тэ отрицательно покачал головой, и Чимин медленно поднялся, разглаживая складки на своём сюртуке, оглядывая себя.
— Вы помните меня, не так ли? — спросил мальчишка, водя пальцами по одеялу, не поднимая глаза.
— У тебя есть метка? — выпалил Чимин.
Тэхён поморщился и помотал головой.
— Ты помнишь Чонгука? — он прикусил губу и настороженно уставился на мальчика.
— Ким Чонгука? Короля, что ли? — удивлённо переспросил Тэхён.
— Именно.
— Я слышал о нём разные слухи, но никогда не видел его, — безразлично ответил мальчик, и Пак едва заметно выдохнул.
— Хорошо, как ты попал на рынок?
Тэхён весь вздрогнул, подобрал колени под себя, загнанно смотря на Чимина. У того аж сердце защемило и промелькнула мысль извиниться, но он промолчал, присев на край постели.
— Неважно. Я не буду ворошить твоё прошлое, ты взамен должен отработать право жить здесь и есть эту еду. Что ты умеешь? — осторожно спросил Пак, боясь той пустоты, что разверзлась в глазах мальчишки. Он ожидал, что тот будет плакать или истерить, но он был относительно спокоен, только больно зашуган.
— Я знаю множество трав и их свойства, как лечить небольшие раны и простуды. Умею читать, но пишу плохо. Бабушка… — он осёкся, — моя бабушка была травницей, она научила меня многому.
Ровный тон не вязался с общим подавленным видом, но Чимин решил не акцентировать на этом внимание, только слабо потрепал мальчишку по волосам и поднялся с постели.
— Давай так: ты сидишь здесь и не высовываешься, а, как только раны на спине заживут, я пристрою тебя помощником замкового лекаря, который приходил к тебе. Но только пока ни ногой из комнаты, понял? –Чимин вопросительно взглянул на мальчишку и подметил слёзы в уголках его глаз. — Что-то не так?
— Не стоит быть добрым ко мне. Все, кто хорошо ко мне относятся, умирают, — шёпотом ответил Тэхён, удивлённо смотря на то, как Чимин рассмеялся.
— Вот мы и проверим это. Но не переживай, я умру старым и довольным жизнью, — «в один день с Чонгуком» хотел добавить, но промолчал, — ладно, отдыхай, — бросил напоследок и направился к двери, слыша тихие всхлипы.
Он поборол желание вернуться и успокоить мальчишку, взамен тихо прикрыл за собой двери, думая о том, что опять хочется увидеть того, чья метка целый день жгла низ живота. Но отбросил эти глупости и направился к покоям короля, решив, что Чонгук важнее любых меток и сомнительных связей.
Комментарий к I wanna shelter you
итак, чья же это метка?;)
========== I see the sparks filled with hope ==========
Stay with me a little longer.
Чимин вошёл в податливое тело, чувствуя горячее дыхание на своих ключицах, коготки на своей спине. Высокие стоны раздавались в комнате, царил приятный полумрак. Чужие ноги обвили его торс, и он стал толкаться жёстче, выбивая проклятия и ругательства, что было необычно слышать из хорошенького ротика. Упираясь одной рукой в постель, второй он провёл по бёдрам, коснулся губами чужой макушки, путаясь в пшеничных волосах. Нескольких движений после воздержания было достаточно, чтобы довести до состояния звёзд пред глазами, а потом и самому излиться, чувствуя, как его сжимают изнутри.
Ему нравились те минуты, когда он уже изнеможённо лежал, вдыхая тончайший аромат чужой кожи, прижимая к себе обессиленное тело.
— Я надеюсь, ты не думаешь о Чонгуке, когда ты со мной? — спросил вкрадчивый голос, а чужие длинные пальчики пробежались по груди, оставляя лёгкие электрические разряды.
Чимин никогда не отвечал на этот вопрос, лишь тихо посапывал, делая вид, что спит. Но горечь в чужих словах давила, оставляла на сердце груз. С каждым разом скрываться становилось всё сложнее, но он упрямо после шёл к Чонгуку, забывался в нём, любил его так, как никогда не сможет открыто полюбить свою истинную пару.
***
Тэхён потянулся, не чувствуя боли. Уже несколько дней он провёл в замке, в маленькой комнатушке, а волшебные руки лекаря помогали ему исцелиться, но найти покой в душе было сложнее, чем залечить несколько кровавых ран. Лекарь редко говорил с Тэхёном, только разок спросил, откуда он и кто его научил разбираться в травах. Мальчишка только коротко буркнул, что это бабушка постаралась, а лекарь не стал вдаваться в детали и просто продолжил делать свою работу.
Спустя неделю Тэхён уже стоял перед колбами и высушенными травами в небольшой комнате, что служила лекарю местом, где он проводил различные эксперименты и большую часть своего время. Его звали Джунхён, и его седая борода забавляла мальчишку, он хотел в старости отрастить себе такую же. Но пока только внимательно слушал предназначение различных приборов для извлечения сока из трав, для смешивания и дозирования нужных компонентов.
Однажды Тэ даже показал ему свой зелёный камушек, который старая травница дала ему перед смертью.
— Это драгоценный нефрит, небось украл? — спросил лекарь и покачал головой.
Тэхён предпочёл не отвечать, только молча спрятал верёвочку под рубаху, прижимая руку к камушку через плотную ткань.
Ему нравилось в замке Кимов больше, чем в замке Чонов, не только потому, что его не заставляли чистить грязные котелки, но и потому, что Чимин взял за привычку иногда заходить, болтать о дворцовых делах и выпытывать, точно ли Тэхён не знает Чонгука. Тэ каждый раз только неизменно мотал головой. Пак часто приносил сладости и баловал ребёнка, приговаривая, что нужно залечить все ранки. Его широкая, искренняя улыбка и глаза-щёлочки располагали к себе, заставляли забыть обо всём, только слушать высокий голос, что рассказывал интересные истории. Тэхёну нравилось чувствовать себя нужным, поэтому он даже однажды рассказал о домике травницы и Юне, о Тхане и о том, как хорошо бегать босиком по свежескошенной траве, вдыхать запах леса. В тот момент он почти не чувствовал боли, только благодарность. Бабушка научила его многому, дала шанс прижиться в замке, не погибнуть.
— Господин лекарь, — в комнатушку влетел обеспокоенный слуга и, наскоро поклонившись, быстро протараторил: — Её Величеству плохо, пожалуйста, вас зовут.