Тэ выхватил колбу без крышки и быстрым шагом направился назад, пытаясь не расплескать содержимое. Он не обращал внимания на других слуг, упрямо шёл вперёд, а когда дошёл до покоев Чимина — резко забежал во внутрь. Свечи были погашены, и Тэ, пытаясь увидеть что-то в темноте, направился к постели. Звенящая тишина настораживала, и Тэхён понадеялся, что Чимин уснул. Когда он оказался прямо перед господином, то аккуратно положил ему на плечо руку и легонько растормошил.
— Господин, — позвал Тэхён. Он склонился над Паком и прислушался к его дыханию. Но его не было. Ни единого вдоха или выдоха.
Колба выпала из рук, а Тэ откинул одеяло, которым был прикрыт Чимин. Сквозь темноту он увидел очертания тела господина и его белую рубаху, полностью заляпанную алой жидкостью. Тэхён провёл пальцами по животу, натыкаясь на острый кинжал и взял его в руку, непонимающе качая головой.
Кровь. Она повсюду. Тэхён судорожно вздохнул и прислонился ухом к груди господина, пытаясь уловить биение его сердца.
Всё такая же звенящая тишина, что лупила по нервам, заставляя вопить и задыхаться.
— Господин, — громко всхлипнул Тэхён и отшатнулся, опускаясь коленями на пол. Он крепко сжал кинжал и закричал, понимая, что Чимин мёртв.
Он сжимал свободной рукой свои волосы и выл, задыхаясь из-за накатывающей истерики. Было плохо до одури. Даже когда закрывал глаза — видел залитое кровью тело господина Чимина, который опрометчиво думал, что Тэ дурачок. Он ведь предупреждал, что все, кто к нему хорошо относятся, умирают, но Чимин лишь посмеялся в ответ на это заявление, не принял всерьёз.
Теперь и он пополнил коллекцию всех тех, кто покинули эту бренную землю из-за него.
— Это я виноват, — взвыл Тэ. — Я виноват, — он кричал, повторял и сильнее сжимал кинжал.
Когда покои осветились свечами, а руки лекаря ухватились за его плечи, Тэ громко завопил, повторяя, что вина лежит только на нём, что это из-за него господин умер.
— Успокойся, Тэхён, — кричал лекарь, пытаясь привести его в себя.
— Я виноват, — он отказывался отдавать кинжал, цеплялся за него пальцами.
Даже когда услышал грозный голос короля, он не разжал пальцы, зажмурился и тихонечко плакал, понимая, что это конец. Он попытался поднести кинжал к запястью, так как знал, что там самая тонкая кожа и ближе всего до синих венок, порезать которые равно смерти. Но чужие руки ударили его по щеке.
— Тэхён! — взревел Чонгук, хватаясь за плечи мальчишки. Он принялся трясти его. — Зачем ты убил его? — выл Чонгук, пытаясь не сломать мальчишку сразу же, не убить его на месте.
— Я виноват, — слабо повторил Тэ, солёные слезы стекали по лицу. Король оттолкнул его на пол и забрал из его рук кинжал, всматриваясь в узоры на рукоятке. В нём он узнал свой собственный.
— Это ты украл мой кинжал и убил им Чимина? — прошипел король, хватаясь за волосы Тэ, впиваясь красными глазами в такие же, только заплаканные.
— Я виноват, — проскулил Тэхён, а Чонгук замахнулся и ударил его по лицу. Тэ откинулся назад и ударился затылком о пол, он истерично всхлипывал и свернулся клубочком.
— В темницу его, — проговорил король. — Сейчас же. Я самолично скормлю его бродячим псам.
— Ваше Величество, — встрял лекарь, — он ведь совсем мальчишка, не стал бы этого делать.
— Джунхён, — крикнул Чонгук, — не беси меня, иначе отправишься вместе с ним.
Тэхён услышал отдаляющиеся шаги и руки, что подняли его с пола. Он раскрыл глаза и в последний раз окинул взглядом покои господина Чимина.
В темнице сыро и неуютно. Но Тэхёна это не волновало. Стражники аккуратно опустили его на каменный пол и оставили одного, но теперь бороться с монстрами в темноте не надо. Пусть они сожрут его, заберут с собой, ему не место в мире людей. Все вокруг умирают, и виноват в этом только Тэхён.
Санхи. Солнышко Санхи, что так мило улыбалась и помогала своему маленькому брату. Как же жестоко с ней обошлись. Юна. Добрая и отзывчивая Юна, которой он помогал по хозяйству. Травница и его родители. Все, кто любил Тэхёна умерли. А теперь ещё и господин Чимин.
Тэ громко завыл, зажмуривая глаза, пытаясь стереть воспоминания о всём, что так ранило сердце. Как же больно и сложно.
Он не ел, даже не притрагивался к еде днями напролёт, лишь глядел на хлеб и похлёбку, подобную которой иногда готовила мать, но не мог и притронуться к миске. Такое ничтожество, из-за которого уходят самые светлые люди не заслуживает жить. И Тэ умрёт. Для того, чтобы искупить свою вину.
***
Чонгук молча глядел на прекрасную бледность холодного лица. Ангел, не иначе. А внутри у короля было пусто, он не смог выдавить ни слезинки, чувствуя, как Чимин забрал всё с собой. Все чувства и эмоции, радость и грусть, надежды и обещания. Больше ничего не было важно. Всё уже осталось позади, там, где Чонгук ещё был мальчишкой, что влюбился в сильного и умного мужчину. Теперь остался один. А мальчик, что был связан с ним самой судьбой, был тем, кто лишил жизни ангела. Как Тэхён смог убить? Неужели так сильно ревновал?
Чонгук не понимал, он растерянно смотрел на то, как готовили костёр. В королевстве Пак особ голубых кровей сжигали, и Хосок специально не сжёг родителей и брата Чимина — чтобы показать, что он выше любых устоев. Чонгук же приказал почтить традиции.
Он смотрел на то, как безжизненное тело горело в огне, и подавлял желание вырвать Чимина из этого огня, забрать его и спрятать, попытаться оживить. Но всё бы пало прахом. Мертвецам нет места среди людей. Чонгук ловил грустные взгляды Сокджина и не снимал каменную маску со своего лица.
Всё было словно в тумане: назначение нового командующего Восточной ветви армии, совет, который собрал Чонгук, подготовка к войне, которой уже пахло в воздухе.
Король даже не слушал, только молча кивал головой собственным мыслям, пытаясь уйти от назойливых вопросов и взглядов советников. Благо, Сокджин отвечал на все вопросы и позволял Чонгуку играть роль марионетки, тихо сидеть на троне и пытаться остаться незамеченным. Как ни странно, но мысли о том, кормят ли убийцу, долбили его голову. Ведь он приказал не давать ни кусочка хлеба, но, зная Сокджина, Тэхёну наверняка дают покушать. Второй вопрос: ест ли он? Вы выглядел таким подавленным, маленьким и беззащитным, что Киму было немного не по себе.
Джин прокашлялся, и Чонгук отвлёкся от своих мыслей. Он вежливо поблагодарил совет за то, что они собрались, и покинул зал под сочувствующие взгляды. Все знали о том, какой крепкой была дружба Чонгука и Чимина. Никто и не задумывался о том, что это было чем-то большим, чем дружба.
Ноги Чонгука сами привели его к покоям Чимина, он окинул взглядом помещение, цепляясь за постель. Хоть крови на ней больше не было, но король ясно видел, как алые дорожки стекали с ложа, бежали по полу прямо к нему, будто бы насмехаясь над ним, показывая, что смерть сильнее его мнимой власти. Вдруг он заметил небольшой лист бумаги прямо на застеленной кровати.
Быстрым шагом Чонгук пересёк комнату и ухватился за тоненький, сложенный вдвое лист. Дрожащими пальцами развернул его. Сердце пропустило удар.
«Я отберу у тебя всё ещё до начала войны. Следующим будет меченый.»
Чонгук удивлённо прочитал строчки ещё раз и ещё раз. Меченый — это Тэхён?
Король не сомневался, что это послание Хосока, но не мог понять, как оно здесь оказалось. Он чётко понимал, что оно связано с убийством Чимина, но не мог поверить, что так сильно облажался. Сорвался на бег и приказал своим стражникам найти Джина, а сам побежал к темнице, надеясь, что не опоздал, ведь, «Следующим будет меченый». Следующим будет Тэхён.
Все расступались и кланялись, а Чонгук быстро перебирал ногами, надеясь, что люди Хосока не посмеют показаться днём. Сырые стены темницы всегда оставляли лёгкий налёт напряжённости. Стражники на входе поклонились ему и услужливо проводили до камеры Тэхёна.
Мальчишка лежал на полу, но был цел и невредим, что заставило Чонгука еле заметно выдохнуть. Он заметил нетронутый хлеб и понял, что мысли о еде не зря терзали его. Он тихой поступью вошёл в камеру и наклонился к Тэ, попытался поднять его с пола, но мальчик не реагировал, он размеренно дышал и смотрел куда-то вдаль.