Я смотрел на нее с ужасом.
— Технической цивилизации, даже оставшейся без нефти, ведь не нужно много рук, — продолжала пояснять моя гостья. — Физическую работу делают в основном машины, пусть им приходится работать на угле, спирте и солнечной энергии. По-настоящему важны лишь знания и умения. КПД нашей техники упал, зато возрос наш собственный. Десять сознаний в одном черепе куда эффективней, чем одно, — а кормить приходится только одно тело. Освободившиеся тела, кстати, утилизовали в химической промышленности, что позволило смягчить эффект катастрофы. Как-никак, нефть получилась из останков доисторических животных.
— Стало быть, Анна Беатриса и как там дальше…
— Десять разных личностей. Сейчас с вами говорит Юджин. Я старше этого тела более чем вдвое — естественно, для вселения выбирали самое молодое и здоровое.
— Вы хотели сказать — Юджиния? Ведь Юджин — мужское имя?
— Поначалу мужчин селили с мужчинами, женщин с женщинами, — сказало существо уже другим тоном, и я понял, что в разговор вступила очередная личность. — По расе подбирали и все такое. А потом оказалось, что от этого конфликтов не меньше, а больше. На той же половой почве. Уж если одному мужчине или женщине непросто найти себе хорошую пару, то каково десятерым искать десятерых — так, чтобы все всех устроили? Ну и с расами и всем прочим… получается противопоставление, мы похожи — и мы едины, а все прочие как бы враги… Так что теперь селят всех вместе. Мужчин с женщинами, черных с белыми, старых с молодыми… бывает непросто, конечно, но это учит нас терпимости. Даже помогает предотвращать преступления: отвечать-то в случае чего всем десятерым.
— И сколько же среди вас мужчин?
— Половина. Инна, Мишель, Робин, Фрэнсис и Юджин.
— «Инна» вроде бы звучит по-женски? — У меня уже голова шла кругом.
— Все так думают. А это древнееврейское мужское имя! — обиженно ответил Инна.
— Между прочим, — встрял еще кто-то, — так намного проще. Любовники всегда мечтали о полном единении друг с другом, ну вот и. Когда одно тело на двоих…
— У вас оно на десятерых, — оборвал я. И, кажется, попал в больное место. Существо замолчало и посмотрело на меня с тоской. В этом взгляде я прочитал и кое-что еще: злобу и зависть. Зависть к человеку, владеющему уникальным теперь на Земле даром одиночества.
— Между прочим, попутно мы решили проблему перенаселения, — сказал кто-то из них, прерывая гнетущую паузу. — Дети зачинаются почти исключительно искусственным путем, только для восполнения естественной убыли тел.
— Так что же — переселяясь в более молодые тела, вы становитесь бессмертными?!
— Нет, — покачало головой существо, — к тому времени, как мозг созревает для вселения, там уже успевает сформироваться собственная личность, так что подселить к ней можно не более девятерых. Десятый, самый старый, обречен остаться в прежнем теле и умереть. Так велит закон. Но на деле… очень мало кто подает заявку на новое переселение.
Я мог их понять. Еще и еще раз проходить через многолетний кошмар такой жизни… в конце концов, в аду тоже обещают бессмертие, но от этого он не становится привлекательней.