Может, уехать куда-нибудь, размышляла Джулия, страдая от раздирающих душу противоречивых чувств — нетерпеливой радости и острого беспокойства. Я всегда отмечала Рождество в кругу семьи и имею полное право один раз нарушить традицию, разве нет?
Джулия перевернулась на бок и свернулась в клубочек, словно защищаясь от наступающих на нее со всех сторон проблем. Она прекрасно понимала, что бегство — не выход. У нее не хватит духу нанести удар отцу и Хилде, которые давно мечтали, как однажды на Рождество все дети соберутся под крышей родного дома.
Часы, стоящие на своем посту в холле, мелодичным боем сообщили затихшему дому, что два с половиной часа назад наступило шестнадцатое декабря. А отец сказал, что Стивен постарается приехать к сочельнику. Неделя и два дня, прикинула Джулия, чувствуя, как внутри нарастает паника.
Ты справишься, — сказала она себе, радуясь, что веки ее внезапно отяжелели. — Ты больше не робкая девочка. Все мы выросли — и я, и Агнес, и Джессика, и Фредди, и…
Прошлым летом Стиву исполнилось тридцать четыре. Изменился ли он? Конечно. И я тоже. Я стала зрелой, уверенной в себе женщиной.
И вдруг из хаоса мыслей четко выкристаллизовался образ высокого стройного мужчины с лукавой улыбкой.
Ах, Стивен…
— Все это довольно неожиданно, правда?
— Да. — Стивен улыбнулся сидящей напротив за столиком модного ресторана женщине. — Вчера, после разговора с отчимом, я решил слетать на праздники домой.
Его собеседница, красивая, со вкусом одетая, элегантная, заставила себя растянуть губы в улыбке.
— А я-то надеялась, что мы проведем Рождество с моей семьей в Лос-Анджелесе.
И скорее всего именно так и было бы, подумал Стивен, если б не неожиданный звонок Саймона. К счастью, отчим позвонил прежде, чем я успел принять приглашение Адель.
— Извини, — пробормотал он с искренним сожалением. — Но я не мог отказаться от приглашения. Девять лет не был дома.
Дома. Стивен подавил невольный вздох. Где он, мой дом?
За время своего добровольного изгнания он вдоволь покочевал по разным странам, останавливаясь то здесь, то там. Успел приобрести хорошую деловую репутацию, но ни одну из множества квартир еще не называл своим домом.
— Когда ты вернешься? — тихий голос Адель свидетельствовал, что она смирилась с неизбежным.
На мгновение Стивену стало жаль ее — он не хотел причинять боль ни Адель, ни любой другой женщине, с кем был близок эти годы. Его отношения с представительницами прекрасного пола всегда были свободными, Стив предусмотрительно обговаривал это в самом начале очередного романа.
Адель Вудраш нравилась Стивену — из богатой семьи, утонченная, умная и веселая. И в постели недурна. Впрочем, если верить утверждениям ее предшественниц, Стивен мог считать себя ровней Адель. Во всем, кроме одного: он не так богат, как она, по крайней мере — пока. Но скоро они и в этом сравняются — Стивен обнаружил у себя интуицию, необходимую для успешной игры на бирже. Так что он с каждым новым клиентом, с каждым новым приобретением информации, с каждой удачной операцией на рынке ценных бумаг семимильными шагами приближался к социальной ступени, на которой стояла Адель.
Впрочем, баснословное богатство для Стивена не слишком много значило. Его вполне удовлетворяло нынешнее положение — во всяком случае, финансовое. А вот чувства… Ну что ж…
— Стив? — Легкий нажим в голосе Адель вернул его к действительности. — Я спросила, когда ты вернешься.
— Извини. У меня в голове полный ералаш. — Он виновато усмехнулся. — Точно не знаю.
— Понятно. — Теперь в ее голосе слышались смирение и покорность. — У нас с тобой все кончено, да?
Стивену оставалось лишь так же прямо ответить:
— Да, Адель, все кончено. Мне очень…
— Пожалуйста, не надо, — оборвала она его. — Не надо извиняться.
— Но мне действительно жаль, — повторил Стив, чувствуя себя негодяем. — Я не хотел причинить тебе боль.
— Я знаю. — Адель пожала плечами; жест получился не совсем беспечным. — Если мне и больно, то я сама виновата. Я знала, что особой привязанности у тебя ко мне не было. — Она изобразила довольно жалкое подобие ослепительной улыбки. — Но нам было неплохо вместе, правда?
— Правда, — кивнул Стивен. — Все было чудесно.
— Спасибо. — Голос Адель выдал ее волнение. — Ты был… и остаешься джентльменом, Стив. — Она улыбнулась. — Джентльменом, хотя, как говорится, играешь в открытую.