С противным чавкающим звуком железка покинула тело прапорщика. Иванов не удержался и поднёс наконечник к глазам раненого.
- Зацени, - он повертел у того перед носом хитрую железку.
- Говоришь, сбежали двое? - голосом буддийского монаха, познавшего дзен, проговорил Артём. – Жаль, я бы им эту каркалыгу с зад засунул и провернул восемь раз.
Многократно промыв рану и убедившись, что в ней точно не осталось ничего, Иванов наложил швы. Нить была довольно длинная, поэтому не экономил, прошил, как швейная машинка «Зингер». Завязав узелок и отрезав иглу, он от души намазал поражённое место йодом и стал любоваться на дело рук своих. Что же, вышло не так плохо, шкура Охрименко почти в порядке.
- Ну, всё, вставай и пошли, - сказал он окончательно расслабившемуся прапорщику, - или ждать будем, когда тебя отпустит?
Артём нехотя поднял голову и осмотрел рану.
- Хоть закрой повязкой, - предложил он.
Иванов отмотал пару метров бинта, сложил в несколько слоёв и приложил к ране, потом приклеил сверху несколько полос пластыря.
- Сойдёт?
- Ага, - Артём вернул на место окровавленную одежду и попробовал встать, получилось не сразу. – Слушай, Миша, а ты в броне что ли? В тебя ведь тоже попали.
- Такое вот, - Иванов расстегнул куртку на груди, демонстрируя пластины бронекостюма. – Броня мотоциклиста, кевлар и пластик.
- А мне почему такой не купил? – сварливо спросил Артём, поднимаясь на ноги. – Или сказал хоть, я сам бы нашёл.
- Ага, я тебе страшную тайну открою: костюм этот максимального размера, и мне он в груди жмёт, хоть я и похудел в последнее время. Где бы я на твоё брюхо размер нашёл?
- Ну, ладно, - Артём не нашёл, что ответить, - хорошо, самострел у них слабый.
- Хорошо, что у тебя сала, как у того порося, на шесть пальцев, - со смехом сказал Иванов, помогая товарищу повесить на плечи мешок. – лучше любой брони.
Артём потрогал живот, удовлетворённо хмыкнул, и они отправились в путь. Разумеется, раненому требовался покой, но это место очень уж ненадёжное, надо пройти туда, где есть возможность следить за окрестностями. Пока действует наркотик, Артём сможет пройти километров десять, а потом ему можно будет поспать.
Заросли деревьев закончились резко, дальше попались несколько старых пеньков да пожухлая трава. Теперь они снова шагали по разрушенной дороге, постепенно поднимаясь вверх. Артём всё чаще клевал носом, шагал медленно, следовало искать место для отдыха.
- Мишаня, глянь туда, - предложил он, кивнув налево.
Иванов обернулся в указанном направлении. Там, метров на сто выше дороги, виднелись какие-то руины.
- Предлагаешь остановиться там?
- Я лучше минут двадцать карабкаться буду, зато посплю с комфортом, - уверенно заявил Артём.
- Откуда там комфорт, камни одни.
- Зато крыша есть.
Так они и поступили. Руины располагались ещё дальше, чем им казалось вначале, и дорога туда оказалась труднее, тем не менее, за час они добрались туда. Можно было отдыхать. До заката было ещё долго, но сегодня уже точно никуда не пойдут.
Руины были когда-то комплексом приземистых зданий из камня, явно построены не в нашем мире. Добротные тёсаные блоки, сложены без раствора, но лежат крепко. А тот факт, что больше половины зданий разрушено, говорит только о катастрофе, что случилась здесь много лет назад. Артём, обводя стены мутным взором, ответственно заявил, что здесь работала тяжёлая артиллерия.
- Да и чёрт с ней, - махнул рукой Иванов, который сам основательно устал и хотел прилечь. – Это было давно. Выбирая целый домик и давай уже устраиваться.
Целых домиков насчитывалось около двух десятков, часть была соединена с другими длинными коридорами, часть стояла особняком. Выбрать было из чего. Они направились в сторону центрального здания, но тут Иванов остановился.
- Стоп, - он поднял руку и потянул из кобуры револьвер.
- Что не так? - Артём оказался более сдержанным, но тоже расстегнул кобуру.
- Запах чуешь?
Прапорщик потянул носом.
- Говном несёт от души.
- Именно, селение обитаемо.
Охрименко, готовый уснуть, стоя на ногах, немедленно приободрился, оставил в покое пистолет, разложил приклад автомата и, взяв оружие наизготовку, медленно двинулся к домам.
Источником запаха была выгребная яма в закутке между стенами трёх домов. Яма глубокая и загажена основательно. Те, кто это сделал, живут тут не один месяц. Несколько домов оказались пустыми, разве что, кости там валялись. Зато центральный, по площади сопоставимый с большой квартирой в пять комнат, оказался жилым. Кровати, покрытые соломой, какие-то тряпки, инструмент. В самом центре очаг, бывший когда-то полноценной печью. Над очагом на стальной треноге висит котёл и, что характерно, не пустой. Охрименко пересчитал кровати.