До границы зарослей осталось пятьдесят метров. Тридцать, двадцать… Расстояние показывал дальномер. Жаль, тепловизор сейчас бесполезен, хоть на секунду бы заглянуть внутрь.
Их атаковали на пятнадцати метрах, оба шли, не опуская стволов, готовые стрелять на любой чих. Те особи, что остались в живых и могли передвигаться, высунулись снизу, из-под корней, и атаковали необычным способом, передвигаясь горизонтально на шести конечностях. Или на четырёх, поскольку средняя пара была рудиментарной. И это едва не стоило охотникам жизни. Они-то ведь приготовились стрелять в двуногих, идущих вертикально. Выстрелили оба разом, пуля Антипа ударила твари в задницу, ну, или её аналог, пробила панцирь и расплескала содержимое. Иванов вовсе промахнулся, но тут же поправился, дослав следующий патрон и всадив пулю прямо в морду ползущего насекомого. Этот выстрел был удачным, тварь как раз приподняла ротовой аппарат, видимо, чтобы удобнее атаковать, пуля вошла между жвалами и пролетела через всё тело. Умрёт точно.
А дальше пришлось ретироваться, поскольку твари бежали быстро, и было их куда больше двух. Спасало то, что все они были подстрелены ещё ночью, пробитый в нескольких местах панцирь не способствовал резвости бега. Люди пятились задом и продолжали стрелять. Что характерно, Антип не уступал старшему товарищу в скорости перезарядки, ещё и успевая подхватывать стреляные гильзы.
Когда из снайперки вылетел пятый патрон, Иванов забросил её за спину и выхватил обрез. Подпустил к себе тварь поближе, после чего выстрелил с расстояния в три метра. Успел вовремя, поскольку инсект прыгнул с разбега и даже пролетел половину пути, где и встретился с картечью.
В этот момент достали Антипа, один из крупных тараканов прыгнул вперёд и, поймав его в момент перезарядки, сбил с ног. Туша насекомого придавила парня к земле, когти ухватились за плечи. Иванов прыгнул ему на помощь, но парень уже выхватил шашку и пытался проколоть ей панцирь, упирая острием в головогрудь.
Заряд картечи сбил тварь в сторону, но другая тут же набросилась на Иванова и повалила уже его. Правда, старый милиционер оказался лучше подкован в борьбе, а потому упёрся ногами в панцирь и попытался оттолкнуть тварь назад. Не вышло, но даже то, что удалось отодвинуть жвалы от лица, дало возможность вынуть пистолет из кобуры, упереть его в ротовой аппарат и нажать на спуск. Патроны он не экономил, все десять пуль влетели внутрь панциря, перемолов внутренности и, что более важно, нервные узлы. Противник резко обмяк, если можно так сказать про существо в хитиновом панцире, после чего Иванов сбросил его с себя.
Оглядевшись, он увидел, что воевать больше не с кем. Антип расстрелял последнюю тварь из револьвера. Тяжёлые пули большого калибра разносили тушу в фарш, даже не замечая хитиновой брони. Недоработала эволюция, шашку броня выдерживает, а пулю – нет.
- Дядя Миша, вы как? – спросил Антип, подбирая винтовку и тут же заряжая новый патрон.
- Да… вроде нормально, - отозвался Иванов, оглядывая себя.
Нет, не нормально. На ребре левой ладони он заметил резаную рану, в горячке боя даже боль не почувствовал. А рана глубокая и кровоточит.
- Они не ядовитые? – спросил Иванов, доставая аптечку.
- Не ядовитые, - сообщил Антип, но в голосе слышалось сомнение. – Грязные они, раны от них гноятся сильно, горячка может быть.
- Ну, это поправимо, - отмахнулся Иванов.
- К бабке Ульяне идти надо, - уверенно заявил Антип. – Она заговаривать умеет. Старый Платон Аверин от такого умер. Рана загноилась, а потом и сгорел за два дня.
- Давай сперва дело доделаем, - предложил Иванов. Заражения крови он не боялся, у него в лодке запас антибиотиков такой, что можно отделение солдат вылечить. Он полил рану перекисью, обработал йодом, а потом закрепил марлевую салфетку двумя полосками пластыря. Перчатки надо надевать, так нет, жарко было. Зато теперь рука была бы целой.
Когда с полевой медициной было покончено, Иванов снова зарядил карабин и направился в сторону логова. Ворваться туда в стиле ОМОНа не получилось бы при всём желании, слишком густые заросли. Тут либо ползти в позе рака, либо прорубать ход. Они выбрали второе. Шашка и мачете несколькими размашистыми ударами срезали часть кустов, пролезть будет трудно, но можно хотя бы заглянуть.
Сказать, что увиденное им не понравилось, было бы лукавством. Антип позеленел и не проблевался только потому, что со вчерашнего обеда ничего не ел. Иванову тоже слегка поплохело. Он всякое видел, при нём доставали утопленников, он присутствовал при вскрытии квартиры с разложившимся трупом, видел и убитых с особой жестокостью, да и самому убивать приходилось. Но даже его крепкие нервы оказались не готовы к такому.