Ночью он отстрелялся неплохо, убиты и умерли от ран одиннадцать особей. Часть из них перед смертью прижалась к туше матери. А туша была огромная, полупрозрачная. Бурдюк, наполненный внутренностями, часть из которых, судя по виду, жила своей жизнью. На своих отпрысков она походила только головой, остальное было просто тушей. Внутри что-то перемещалось, виднелся кусок мяса с костью, уже наполовину переваренный. Ближе к задней части имелся яйцеклад, кожистая труба толщиной сантиметров десять, откуда должны были выходить яйца. Новые яйца стояли поодаль, их явно оттаскивали рабочие. И всё это пульсировало, источало слизь и жутко воняло. Если сами тараканы воняли умеренно и выглядели сухими, то королева напоминала гнойную улитку. Несколько отверстий в туше добавляли мерзости, из них выливалось что-то коричневое, иногда вываливались непонятные органы.
Тварь была жива и даже не совсем беззащитна. У неё имелись ноги, которых они не рассмотрели. Шесть полноценных суставчатых ног. Правда, тварь лежала в углублении земли придавив собственные конечности всем весом, а вдобавок её удерживали ветки деревьев. Лишь одной ногой она попыталась дотянуться до врагов, но не смогла. А второй попытки не было, поскольку две пули влетели одновременно под хитиновый воротник, туда, где была гипотетическая шея. Иванов подошёл поближе и выстрелил туда же из обреза. Всё, теперь не оживёт, голова почти отвалилась, хотя тело продолжает вздрагивать, выплёскивать жижу и всё так же вонять.
Они отошли подальше. Дело сделано, остался сбор трофеев. Обычно этот процесс в охоте самый приятный, но тут предстояло немыслимое: подобраться поближе к воняющей куче, отделить голову, а потом ещё тащить её на себе много километров.
Идею подсказал Антип. Он заявил, что тащиться с добычей нет смысла, проще привезти сюда голову. Он зафиксирует результат, а потом выдаст оплату. Иванов признал идею здравой, оставшись караулить добычу, отправил парня в деревню. Сидеть здесь ему не улыбалось, но дорогу он помнил плохо и имел немалый шанс заблудиться. К тому же не факт, что голова послушает пришлого и попрётся в дальние края проверять.
Чтобы не терять времени, он собрал те трофеи, что валялись вокруг. Отрубал головы, складывая их в одно место. Выходило, что они убили девятнадцать рядовых чудовищ, одну королеву и нашли некоторое количество яиц. Тварей, что лежали у тела матери, он тоже оттащил в сторону и обезглавил, стараясь в процессе не дышать, очень уж ядрёная вонь стояла в чаще. Отрубать головы было несложно, главное – отогнуть панцирь, после чего клинок входил между пластинами и перерезал мягкую плоть.
Посидев на расстоянии от жутковатых трофеев, он отдышался и стал думать, что ему делать с яйцами. Выглядели они почти так же мерзко, как их мать. Кожистые мешки грушевидной формы, непрозрачные, но пропускающие достаточно света, чтобы разглядеть свернувшийся внутри зародыш. Или личинку. Они ведь вылупятся? Или нет, вдруг их высиживать нужно? У насекомых это не принято, но эти насекомые явно необычные, может быть, это вообще не насекомые, а какой-то другой класс живых существ.
Не решаясь что-либо делать с яйцами, он их на всякий случая пересчитал, а потом, ожидая помощи, не сводил с них глаз. Мало ли, вдруг личинки сразу после вылупления становятся агрессивными и опасными. Некстати вспомнился лицехват и популярного фильма ужасов.
Ждать пришлось четыре часа, даже скорый на ноги Антип не сумел бы добраться быстрее. Голова явился не один, с ним была целая делегация, и все верхом. Его секретарь, два неизвестных мужика, сам Антип и подозрительного вида тощий мужик с длинной бородой. Этот последний и вступил в диалог. Как оказалось, это было местный доктор.
- Покажите вашу руку, - требовательно произнёс он. – Глубокая рана?
- Царапина, - отмахнулся Иванов, снимать пластырь не хотелось, хотя рана болела, пульсировала болью, а кожа покраснела, что видно было даже под пластырем.
- Нельзя относиться так легкомысленно, я выпишу вам направление, поедете в город – а вы туда обязательно поедете, потому как деньги там – получите лекарства.
- У меня есть, - так же отмахнулся Иванов, наблюдая, как голова мечется по поляне, бормоча то ругательства, то молитвы.
- Простите, откуда? - доктор почесал редкую бороду, три волосинки длиной до груди. – Насколько мне известно, антибиотики распределяются только через аптеку, взять их больше негде.