Глава 3
Глава четырнадцатая
Город встретил Иванова гомоном оживлённых улиц. Вообще, городом назвать это место можно было только с большой натяжкой, так большой посёлок городского типа. Проживало тут примерно семь-восемь тысяч человек. Не так много для города, впрочем, это понятие определялось не столько количеством людей, сколько их образом жизни. Как и в Средневековье, город был центром ремесла и торговли. Торговли не только обычной, но и оптовой, здесь при желании можно было купить металл, пиломатериалы, ткани, соль, краски. И производилось всё это здесь же, ну, или в других городах, с которыми плотно кооперировались.
Отдельный интерес вызывала местность по дороге к городу, Иванов приехал сюда с обозом, с ним же собирался вернуться. Путь занял несколько часов, выехали затемно, а прибыли в город только после обеда. И это притом, что лошадей регулярно пускали вскачь, груз был лёгким.
Местность населена густо. Только деревень он насчитал семь штук, тех, что стояли вдоль этой дороги. А уж отдельных хуторов было без счёта. Где-то на середине пути пролегала граница между поселениями казаков и обычными крестьянами. Сам Иванов этой границы не заметил, но словоохотливый возница поведал ему, что вот досюда – казаки, несут службу, налогов не платят, дальше – крестьяне, налоги платят, службы не несут, кроме тех, кто добровольно в армию запишется. Но желающих служить было немного, чаще в солдаты шли сыновья из очень больших семей, которых община просто не могла наделить землёй. Тут варианта ровно два: в город пойти и наняться в мастерскую, или, если к мирному труду совсем душа не лежит, надеть форму и взять оружие. Опять же, солдатское жалованье изрядно поправит семейный бюджет.
Землю использовали очень рационально. Если пашня, то повсюду. Где-то пшеница, где-то рожь, в стороне – овёс, вон там – гречиха. Чуть дальше – конопля, а вон те поля – это лён. Если земля где-то не распахана, там луг, на котором пасётся скотина. И скотины этой много, как бы не больше, чем людей. Коровы, козы, овцы. Свиньи всё больше у домов отираются, ещё кони всё той же гигантской породы. Механизация на минимуме, но коней в достатке. А если учесть, что земля тут весьма плодородная, а климат позволяет два урожая в год снимать, можно было сделать вывод, что народ тут зажиточный. И правда, при общей скромности быта, не видно нищих, одеты все, хоть и бедно, но добротно, даже дети босые не бегают. Деревня кормит город, город же снабжает деревню промышленными товарами. Кто бы это ни организовал, он был явно человеком неглупым.
В городе их дороги разошлись. Караванщики отправились сдавать товар, а Иванов пошёл искать банк. Нужно было обналичить расписки сельского головы, превратив их в деньги. Антип сказал, что свою долю возьмёт бумагой, а вот Иванову требовались золотые империалы. По идее, в банке они есть, стало быть, по желанию клиента, могут выдать ими всю сумму. Вот только мало ли что может пойти не так. Вдруг паспорт потребуют. Настоящих паспортов тут нет, но кое-какие справки при себе обычно носят, это если возникают ситуации, где надо личность подтвердить. Справку ему голова выдал, но это была натуральная филькина грамота, без фотографии, с одними только данными и смазанной печатью сельсовета. К тому же там было указано, что Иванов, хоть и русский, но постоянно не проживает, в казачестве не состоит, а по роду занятий – вольный охотник.
Кстати, это не помешало голове по своим каналам отправить запрос войсковому атаману на вручение ему медали. И ему, и Антипу, и Глебу Волкову, и старому Савве, у которого этих медалей было с полдюжины. За долгую жизнь старик прошёл через кучу приключений. Иванов переживал, чтобы тот не преставился от переутомления, но старикан оказался крепким, отлежался пару дней, после чего уже довольно бодро бегал по деревне. Антип тоже оправился быстро, через три дня, ещё не сняв бинты, уже помогал матери по хозяйству. Ленка отделалась лёгким испугом и отравлением орочьими галлюциногенами.
А вот Глеб всё ещё лежал. Рану доктор зашил, сказал, что мешать она не будет, но потеря крови не прошла даром. И без того худой Глеб лежал в постели, мало ел и пил, но, по словам родителей, должен был непременно поправиться. Иванов был с ними согласен, есть такое понятие: молодость своё возьмёт, не научное, а, скорее, из жизненных наблюдений. В бытность свою солдатом он не раз наблюдал такое с ранеными. Там, где человек старше сорока запросто умирал от шока или потери крови, молодой держался намного дольше, да и после ранений восстанавливался быстрее.