Шамана он узнал сразу, хотя никогда раньше их не видел. Вот строй, а позади него идёт тощий орк в странном цветастом наряде, увешанный странными амулетами, костями животных, а на голове убор из каких-0то серых перьев, только не как у индейских вождей, перья торчат вниз и в стороны. При этом он широко раскинул руки и активно трясёт кистями, то ли танец какой имитирует, то ли просто от возбуждения, явно своих стимуляторов перепил. Справа и слева от него шагали другие шаманы, отличавшиеся цветом тряпок и формой головного убора.
Но дистанция уже позволяла стрелять. Первый выстрел результата не принёс, хотя он был уверен, что положил точно. Фигура шамана стала дёргаться с большей амплитудой, а глаза явно выискивали источник угрозы. Второй выстрел заставил его пошатнуться, а третий сбил с ног. Туманная пелена замигала и исчезла.
Со стены раздался ликующий вой, который тут же потонул в грохоте залпа. Позиции окутал белый дым. Видимо, туман был результатом коллективных стараний, стоило выбить одно звено, как полог просто отключился. Шаман, кстати, не умер, довольно бодро вскочил на ноги, но только затем, чтобы поймать ещё одну пулю, которая пробила ему грудь. Готов.
Всё же шаманы были профессионалами своего дела, немедленно рассредоточившись, заполнили строй и снова принялись за своё. Туман появился вновь, но первые ряды наступавшей пехоты выкосило вчистую. Может, хватит?
Вопрос был риторическим, орки явно пришли сюда, чтобы грабить и захватывать пленных, отнюдь не собираясь класть полностью личный состав. Вот только вряд ли у них настолько хорошая система управления, чтобы остановить наступление или повернуть его вспять из-за высоких потерь. Опять же, они постоянно употребляют некие стимуляторы, от которых срывает крышу. Попробуй такими управлять. Нет, надеяться на отступление не стоит, бой закончится только тогда, когда убьют последнего орка.
С этими мыслями Иванов быстро перезаряжал карабин. Теперь второй, вот этот, что занял место убитого. Ему почему-то казалось правильным стрелять в середину цепи, разрывая её целостность. Выстрел, второй, третий, уронить этого удалось только с пятого попадания. Туман снова замигал, шаманы оказались готовы, быстро сомкнули ряды, но ещё один залп из ружей и пушек достиг цели. Они восстановили полог, но он уже был не такой густой, наверное, стрелять защитники уже смогут.
Пока Иванов разбирался с третьим шаманом, раздались крики команд, после чего стали работать пушки. Ага, есть результат. Когда же третий шаман завалился на спину, полог пропал, и восстанавливать его не сочли нужным, противник не стал ждать, а просто бегом ринулся в атаку.
Выстрелы загрохотали с частотой пулемётной очереди, потери противника приближались уже процентам к двадцати, что при их численности было куда как серьёзно, но остановить натиск было невозможно. Ряды атакующих приближались к стене.
Одновременно с этим и шаманы вычислили снайпера, что так здорово подпортил им жизнь. Один указал рукой в нужном направлении, двое других положили руки ему на плечи, а сам он что-то закричал, делая странный жест руками, словно толкал ядро в ту сторону. Воздух перед глазами помутнел, но это не помешало ему всадить пулю в грудь колдуна. Тот завалился на руки своим коллегам.
Заклинание, вроде бы, прошло мимо, но тут рядом повалился тот самый старый звонарь, у которого кровь хлынула изо рта, носа и ушей. Оторвавшись на секунду от стрельбы, Иванов кинулся ему на помощь. Бесполезно, пульс отсутствовал, как и реакция зрачков, старик был окончательно и бесповоротно мёртв.
Но теперь стоило думать о другом. Враги активно лезли на стены. Правда, тут сказалось преимущество позиции и огневой мощи. Разрозненная пальба из мушкетов и арбалетов почти не причиняла вреда защитникам, зато они на близкой дистанции стали активно палить из револьверов, которые имелись почти у каждого. Такой плотности огня орки не выдержали и подались назад. Наркота не полностью отбила инстинкт самосохранения.
Тут же раздался визг ещё живых шаманов, настолько громкий, что пробился даже через грохот выстрелов. По рядам атакующих прошло едва заметное сияние, после чего толпа снова кинулась к стенам, карабкаясь по приставным лестницам, а кое-где и по трупам товарищей.
Тут снова показали себя пушки. Стреляли они теперь не картечью, а ядрами, ну, или иными снарядами. Картечь неизбежно застряла бы в плотной людской массе, а снаряд проделывал большую просеку, разрывая врагов на части. А на стене появились бронированные пехотинцы, из тех, что заточены под рукопашный бой, они начали активно сбрасывать врагов со стены ударами секир и сабель, их поддерживали казаки револьверным огнём. Казалось, стену удалось отстоять, разве что, патроны у бойцов закончатся.