Как только они пристыковались, я дождался, когда часть экипажей грузовиков отправится отдыхать на станцию – им дали сутки, – и через полчаса отдал сформированный приказ управляющему искину, который подчинялся только нам. Всё, с этой минуты операцию не остановить.
За час до этого бот, которым управлял пьяный пилот, врезался в станцию и снёс антенну гиперсвязи. Теперь там велись работы по восстановлению. Инженер, что отвечал за ремонт, обещал восстановить связь через два часа. Пилот, который не помнил, как управлял ботом, получил такой штраф, что навечно попал в рабы. Бывает и такое, хотя ботом дистанционно управлял я из нашего Центра на «Бишоне». Центр находился в одном пустом складском помещении, за стенкой проходили основные коммуникации, к которым мы присоединились, так что место было удобное.
Естественно, инженер не успел восстановить связь, как раздалась красная тревога. Такая тревога поднимается только в одном случае, когда есть опасность заражения Красной чумой. Народ тут был битый, поэтому отреагировал правильно. У них было два выбора: или покинуть станцию на одном из кораблей – всем известно, что заражённые объекты впоследствии уничтожаются, – или добежать до сектора, где находится медсекция, но там уже было объявлено о заражении, поэтому почти все рванули в сторону кораблей. Это был инстинкт, разум тут не действовал. К тому же искин через общую сеть советовал покинуть станцию, сообщая, что зоны одна за другой объявляются заражёнными. Как я уже говорил, там была и медсекция.
Переполненные людьми корабли отстыковывались от станции и, разгоняясь, уходили в гипер в сторону ближайшей военной базы, где есть госпиталь. На те корабли, что висели на парковочной орбите, прибывали челноки и боты с людьми, и они также уходили в гипер. Никто не хотел оставаться рядом с чумной станцией.
Когда количество кораблей у станции упало до минимума, я отправил в сторону «Кашалота» и захваченных тяжей условный сигнал, и те прыгнули к нам. Короткий прыжок, всего двадцать минут. Такие прыжки на тяжах считались ювелирными, но пилоты и навигаторы у меня были опытные, к тому же этим прыжком мы выиграли несколько часов, которые они бы летели к нам в обычном пространстве. Раньше нельзя было, кораблей здесь много крутится, засекут.
К моменту появления моих кораблей в пространстве оставалось десяток судов, которые как раз уходили, а на станции около полутора тысяч человек. Поэтому, когда мои корабли вышли из гипера, я без сомнений отдал приказ на разгерметизацию всех отсеков «Бишона», кроме специализированных помещений. Пленные мне были не нужны. В живых останутся только рабы, которые будут содержаться в специальных комнатах-клетках, и детский приют. Да-да, тут был и детский приют, состоявший из детей погибших в космосе шахтёров.
Ещё когда мы тут устраивались и вживались в местную жизнь, то, обнаружив приют, мои офицеры посмотрели на меня, какое я приму решение. Я их не разочаровал, приказав обеспечить безопасность детей при захвате станции и спланировать их эвакуацию. Это было выполнено, стальные плиты загерметизировали этот отсек и обеспечили безопасность детей – их было семьдесят четыре, а также восьми сотрудников приюта. В отличие от других жителей станции в приют искин транслировал другую информацию. Мол, наёмное подразделение Шейна захватило станцию и готовится эвакуировать детей, мол, с ними они не воюют, не нужно беспокоиться. Так что дети и работники приюта ожидали наёмников в принципе спокойно.
Вот с рабами всё было не так хорошо. Тревога была объявлена в середине рабочего дня, и у себя находилось всего процентов двадцать пять рабов, остальные были задействованы на разных работах и погибли со своими рабовладельцами. К сожалению, я вынужден был констатировать такой факт.
Но это ещё не всё. На «Бишоне» было два инженерных комплекса, оба управляющих искина были взломаны и перешли под моё командование. Инженер отремонтировал антенну гиперсвязи с помощью технического комплекса. Так вот, оба этих комплекса я активировал два дня назад и заранее начал работы по демонтажу некоторых блоков, которые не влияли на состояние станции и были не замечены инженерным и техническим составом «Бишона».
Малая верфь тоже перешла под моё управление, поэтому во время паники один из комплексов начал её демонтаж и сворачивание, благо та была пуста: как раз сутки назад из её захватов был выведен средний грузовик, который проходил там серьёзный ремонт, и на верфи проводили профилактику оборудования.
Так что, пока оба капитана с помощью дроидов внутренней безопасности «Бишона» добивали выживших, я работал по сворачиванию станции. К сожалению, возиться со складскими и ремонтными доками мне было некогда, да и не нужны они нам были, поэтому предполагалось их бросить. А вот заводик, который захватили наши дроиды-диверсанты, я собирался прибрать.