Поэтому, если мы, планируя инновацию, не можем в случае необходимости применить силу для ее успешного завершения, нечего ее и затевать!
Это не значит, что всегда надо применять силу, а вот иметь возможность применить ее надо иметь всегда. И иметь возможность показать эту возможность противникам.
Опытные люди говорят, что для успеха всякой инновации необходимо, чтобы в компании нашлись люди, играющие три следующих роли:
♦ Фанат продукта – инициатор инновации, фанат ее качества, стремящийся внедрить ее именно так, как она задумывалась, не согласный идти на компромиссы и готовый конфликтовать со всеми, кто пытается ее упростить или извратить.
♦ Менеджер продукта – менеджер, умеющий составить план мероприятий по внедрению инновации, а также обеспечить внесение необходимых изменений в техническую, технологическую и организационно-распорядительную документацию с тем, чтобы стыковка нового со старым произошла правильно (работа, подобная пересадке сердца или иного органа).
♦ Крестный отец – руководитель, обладающий желанием, политической волей и возможностью в случае необходимости применить силу к явным или скрытым противникам инновации.
Если некому играть роль Фаната продукта, то даже при наличии Менеджера и Крестного отца происходит недопустимое упрощение, а то и просто профанация инновации. «Хотели как лучше, а получилось как всегда!»
Если некому играть роль Менеджера продукта, то по разным причинам инновация будет отторгнута как нежизнеспособная, Крестный отец разочаруется в Фанате и начнет его избегать.
Если некому играть роль Крестного отца, то инновация будет заблокирована общими усилиями ее неизбежных оппонентов как вредная авантюра.
Кстати, все эти три роли может играть один и тот же человек или два человека – не обязательно три разных.
Мы видим, что Макиавелли другими словами говорил о том же: без роли Крестного отца инновация не получится:
Все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли.
26
Если цель достигнута, если царь заслужил признание подданных и устранил завистников, то он на долгое время обретает могущество, покой, почести и счастье.
Поскольку зависть – это дело как бы частное, как бы личное и уж точно не нарушение и тем более не преступление, то многие руководители легкомысленно относятся к тому, что рядом с ними находятся завистники. Многим это обстоятельство даже греет душу: «Раз мне завидуют, значит, у меня все хорошо!» Для них зависть кого-либо из ближайшего окружения равна высокой оценке, полученной в школе жизни.
Однако зависть именно потому и опасна, что она как мина замедленного действия – пока не взорвалась, ничего не нарушает и не разрушает, а когда взорвалась – вздыхать поздно.
Другое, не менее опасное свойство зависти – она «бескорыстна» и даже нередко идет во вред самому завистнику. Поэтому, его жертва, привыкшая видеть в качестве мотива поступка выгоду для его вершителя, успокаивает себя рассуждением: «Нет, он так не поступит! Это ему самому невыгодно!» Еще как поступит! Зависть, как и ревность, заботится не о собственной выгоде, а о вреде для «виновника страданий».
Достигнув благополучного и устойчивого положения, которому можно позавидовать, руководителю необходимо избавиться от завистников в своем окружении.
27
К столь высоким примерам я хотел присовокупить пример более скромный, и думаю, что его здесь достаточно. Я говорю о Гиероне Сиракузском: из частного лица он стал царем Сиракуз, хотя судьба не одарила его ничем, кроме благоприятного случая: угнетаемые жители Сиракуз избрали его своим военачальником, он же, благодаря своим заслугам, сделался их государем. <…> Он упразднил старое ополчение и набрал новое, расторг старые союзы и заключил новые. А на таком фундаменте, как собственное войско и собственные союзники, он мог воздвигнуть любое здание. Так что ему великих трудов стоило завоевать власть и малых – ее удержать.
Макиавелли имеет в виду Гиерона II, того самого правителя Сиракуз, который ставил перед Архимедом практические задачи: определение пробы золота в короне, спуск на воду тяжелого корабля и другие, которые тот блестяще решил, прославив имена обоих[6].
6
Согласно легенде, однажды Гиерон заподозрил, что золото в его короне было частично заменено серебром. В то время было известно, что плотность золота примерно вдвое больше плотности серебра, но, чтобы проверить состав короны на чистоту, требовалось также знать ее объем. Архимед нашел решение во время купания: опустившись в ванну, он увидел, что вода стала выливаться на пол, и понял, что объем вытесненной воды равен объему тела, погруженного в воду, а значит, таким образом можно точно измерить объем предмета сложной формы. При этом Архимед издал легендарное восклицание «Эврика!» Ученый поочередно погрузил в воду корону и золотой слиток такого же веса. Корона вытеснила больше воды, а это означало, что часть золота была заменена серебром, которое имело больший объем. Согласно другой легенде, Архимед изготовил систему блоков с лебедками и вместе с несколькими помощниками сумел сдвинуть с места и спустить на воду огромный корабль, произнеся при этом другую крылатую фразу: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю!» –