— Райли, это не то…
— Я жду, Колтон, — я опускаюсь на край кожаного дивана цвета верблюжьей шерсти, складывая руки на груди. Думаю, мне лучше сидеть в этот момент. — Так как ты заключал подобные сделки?
Он шумно вздыхает, поглаживая челюсть рукой, трёт подбородок, прежде чем взглянуть на меня. Когда, он, наконец, начинает говорить, его обычно звучный голос тихий и неуверенный, как будто он боится.
— Обычно я первый знакомлюсь с кем-нибудь. Мы выясняем, нравимся ли друг другу, — он извиняющимся жестом пожимает плечами. — И затем я сообщаю, что наслаждаюсь её обществом, но способен только на краткое, приятное времяпровождение. Что хотел бы общаться и дальше, но всё, что могу дать — это несколько ночей в неделю… встреч в этом месте, — он жестом обводит комнату, — и получения взаимного удовольствия.
Я не уверена, хочу ли услышать ответ на свой вопрос, когда произношу:
— Продолжай.
Он склоняет голову набок и внимательно смотрит на меня; робкий парень, что был тут недавно, уступает место всегда уверенному в себе мужчине, и я жду, что будет дальше.
— В первый раз мы с партнёршей встречаемся здесь, — он настороженно следит за мной, зная, что я думаю, что это — тот самый мой первый раз здесь. Был ли этот разговор неизбежно запланированным после нашей забавы на столешнице? Я сжимаю губы, стараясь сохранить на лице нечитаемое выражение. Киваю Колтону, чтобы продолжал, в моём животе спиралью закручивается гнев. — Ну, я усаживаю её и объясняю, что хочу провести с ней время, но всякого там «жили долго и счастливо» не будет. Никогда. И если она согласна принять мои условия, мои требования, то я с удовольствием пообщаюсь с ней какое-то время, и она сможет сопровождать меня, если будет желание, и получит известность и все преимущества моего положения, пока наше соглашение не исчерпает себя.
Ничего себе. На усвоение этой информации у меня уходит почти минута. Речь об абсолютном изъятии из отношений всяческих чувств. Это больше походит на деловую сделку. Он пристально смотрит на меня, ничего не стыдясь теперь, когда у него есть устойчивая опора, говорящая о чём-то, что он может контролировать.
Я смотрю на него широко распахнутыми глазами.
— И тебе это действительно подходит? — восклицаю я озадаченно. — Почему просто не нанять сопровождение? Ведь по сути ты это и делаешь. — Моя голова уже пухнет от этой информации, но мазохистская часть меня хочет знать все кровавые подробности. Хочет услышать такие слова, которые бы вынудили меня внять предупреждению и уйти невредимой. — Нанять кого-то подходящего, чтобы соответствовал твоему стилю и положению, и использовать, когда это необходимо.
— Позволю себе не согласиться, — яростно, со сталью во взгляде произносит Колтон. — Это не так. Я никогда не меняю деньги на секс, Райли. Никогда. Однажды я уже говорил тебе это. И больше не повторю.
Как он, однако, использует любую возможность, чтобы распсиховаться. Он просто сказал мне, что ожидает, что я буду его послушной девочкой, довольной любыми подачками, которые достанутся мне на этом пути. В моей голове роятся тысячи мыслей, поэтому подобрать достойный ответ трудно.
— Какие… — наконец, запинаясь, начинаю спрашивать я. — Ты сказал, в твоём договоре есть условия. Не возражаешь, если я спрошу: что это за условия?
Я заинтригована. Напугана. Я в тупике оттого, что он выбрал подобный стиль отношений, хотя мог бы заполучить любую, какую бы захотел, просто так.
Я чувствую, как ему неловко и даже стыдно мне отвечать, и этот факт даёт мне крошечную толику надежды. Хотя я не вполне понимаю, надежды на что.
— Знаю, звучит жестоко, но я пришёл к выводу, что если заранее выложить все карты на стол — это предупреждает дальнейшие осложнения и сводит к минимуму ожидания на совместное будущее. То есть, девушки, зная условия, идут на это добровольно.
— Но не я! — кричу я в ответ. — Ты не удосужился рассказать об этом мне! — Колтон хочет что-то сказать, но я вскидываю руку, заставляя его молчать. Мне нужна минутка, чтобы подумать. Немного времени, чтобы переварить его странные идеалы. Я опускаю голову, шумно сглатывая. Значит, вот что я для него? Предупреждение дальнейших осложнений. Боже, иногда много информации — лишняя головная боль. Я в раздумье покусываю изнутри нижнюю губу. — Почему бы просто не обозначить это как «друзья с привилегиями» или «приятели по сексу»?
В его глазах вспыхивает раздражение, и он беспокойно проводит пальцами по волосам, откровенно игнорируя мой комментарий.
— Ты действительно хочешь знать их, Райли? Условия? — отвечает он на мой предыдущий вопрос.
Я киваю, прикусывая и пожёвывая нижнюю губу.
— Мне любопытно, — заявляю я; в голове крутится мысль, что этот разговор сделал бы день любому психиатру. — Полагаю, я просто пытаюсь осмыслить услышанное. Понять тебя. Пытаюсь определить, чего именно ты ожидал от меня.
От моих слов его брови вопросительно взлетают вверх, и я знаю — Колтон услышал меня. Моё заявление — в прошедшем времени. Теперь он в курсе, что ни в каком случае я не соглашусь на эту корыстную договорённость.
Он садится напротив меня, глядя мне прямо в глаза.
— Условия? — неуверенно спрашивает он, и я киваю, побуждая его продолжить. — Я требую моногамии. Конфиденциальности как для меня, так и для моей семьи — для меня это очень важно, — он делает паузу, долго вглядываясь в моё лицо, оценивая реакцию, чтобы понимать, должен ли он продолжать. — Что ещё? — Он делает глубокий вздох. — Она должна следить за собой, не употреблять наркотики и не болеть венерическими заболеваниями. Должна позаботиться о предотвращении нежелательной беременности, потому что, как я тебе уже говорил, ни сейчас, ни когда-либо детей в моей жизни не предполагается.
Колтон останавливается, и я не знаю: он перечислил всё или просто раздумывает, говорить ли остальное. Как ни иронично это звучит — его требования не кажутся мне странными. То есть, многовато, чтобы вывалить их на человека во время первого свидания, но если бы я состояла с кем-то в серьёзных отношениях, то как раз в подобных вещах я хотела бы быть уверенной. Но, опять же, для меня серьёзные отношения неразрывно связаны с обещанием будущего, стремлением брать и отдавать в ответ, и, конечно, с постепенным переходом чувства симпатии в любовь.
— Ну… ничего себе! — произношу я после паузы. — Довольно внушительный список требований. Что-нибудь ещё?
— Парочка, — признается он, — но, думаю, мы исчерпали эту тему, не так ли?
Внутренне я с ним согласна, но дело зашло так далеко, что я хочу получить столько ответов, сколько смогу добиться. Я игнорирую его заявление, собираясь пойти до конца.
— О, ты, наверняка, стремишься избегать того момента из «Красотки» — когда оставляют деньги на тумбочке после очередного перепиха, — Колтон поднимает глаза, обжигая меня взглядом, и я понимаю, что попала в точку. — Я имею в виду, всё на твоих условиях. Дай угадаю: ты не делишь с ней одну кровать, потому что это слишком интимно? Или ты покупаешь ей одежду и, в перерывах между постелью, хвалишься ею, как бы не зная, что она использует тебя для развития своей карьеры начинающей модели? Что она получает от договора с тобой, Ас, кроме быстрого траха настоящим хреном, и я не подразумеваю тот, что у тебя в штанах? — Меня вдруг начинает подташнивать, и я понимаю, что не хочу знать всех подробностей. Не хочу слышать о тех правилах и регламентах, на которые соглашается какая-то шлюха, какие условия она должна выполнить и на какие сексуальные утехи должна согласиться, чтобы спать с ним, и рука об руку выходить с ним в свет.