Колтон оглядывается на неё, когда слышит, как она зовёт его своим хриплым голосом, прерывая его разговор с Шейном.
— Минутку, парни, — извиняется Колтон и идёт в её сторону.
Тони протягивает ему потёртую бейсболку, и Колтон проводит рукой по волосам, прежде чем натянуть свой талисман на голову. Я вслушиваюсь в их приглушённые голоса и сквозь шум, который производят мои воспитанники, разбираю несколько слов. Колтон стоит, уперев руки в бёдра, выцветшая футболка обтягивает широкие плечи, он кивает Тони в ответ. На её губах широкая, знающая улыбка, и когда она тянется и кладёт руку на его предплечье, во мне мгновенно вспыхивает ненависть. Я настораживаюсь, когда слышу своё имя. Что? Тони бросает на меня быстрый взгляд, и снова смотрит на Колтона. Ощущение, что они о чём-то договариваются, поэтому я делаю вид, что поглощена изучением плакатов, развешанных по стенам. Я слышу, Колтон говорит: «Спасибо», и возвращается к своей аудитории. Тони поворачивается к двери, замечая, что я по-прежнему её изучаю. Прежде чем выйти за дверь, она фальшиво, по-кошачьи мне улыбается. Её улыбка говорит сама за себя. Колтон — территория Тони, а я всего лишь незваный гость.
Что ж, дорогая, игра началась!
Тони уходит, и я довольна, что, по крайней мере, один противник известен, моё внимание вновь обращается к Колтону, который рассказывает мальчикам, что их ждёт на тестировании. Он отвечает на их вопросы с повышенным терпением, донося до них все детали на понятном им языке. Ближе всех к Колтону стоит Зандер, с увлечением следя за разговором и не сводя с мужчины глаз. Когда последний заканчивает отвечать на вопросы, Дэвис бросает взгляд на часы и произносит:
— Ладно, ребята, сейчас мы пойдём в автомастерские. Вы сядете повыше, так что сможете всё рассмотреть. Также мы снабдим вас наушниками, чтобы вам было слышно всё, что будет говорить бегающий туда-сюда Колтон. — Дэвис хватает свой планшет и поворачивается к двери. — Так что тот, кто последует за мной, получит полный набор впечатлений!
Мальчики оживлённо суетятся, вставая в очередь за Дэвисом. Я хватаю свою сумку и пристраиваюсь в конец этой цепочки; от возможности остаться наедине с Колтоном моё беспокойство растёт. Вообще я умею владеть собой, но не в случае с этим парнем. Я уже делаю первый шаг, когда слышу позади его голос:
— Можно тебя на секундочку, Рай? — меня омывает тихий рокот его голоса.
Я игнорирую изумлённо вздёрнутые брови Дейна, после чего тот поворачивается и следует за мальчиками и Дэвисом. Не доверяя своему голосу, я просто замираю, полагая, что отсутствие движения вперед является достаточным ответом.
— Так здорово увидеть тебя, — его голос хрипит.
Я глубоко вздыхаю, на мгновение прикрывая глаза, и стараюсь стереть с лица все эмоции, закрывая сердце на замок. Медленно оборачиваясь, я сохраняю на губах мнимо спокойную улыбку, напоминая себе его слова, сказанные тем самым днём. Вся сила его разрушительного эффекта обрушивается на меня, когда я встречаюсь с ним глазами.
— Тебя тоже, Ас.
Он сидит на краю стола, одной ногой упираясь в сиденье стула перед ним, и крутит в руках свои солнцезащитные очки. При взгляде на него моё сердце сжимается, но я знаю, что могу получить лишь часть его, а не всё, что мне нужно, целиком. Я иду к нему, химия между нами неопровержима, и меня тянет к нему как магнитом. Я робко улыбаюсь, пытаясь держать свои эмоции в узде. Останавливаюсь прямо перед ним, мои пальцы свербит от желания дотронуться до него. Его глаза следят за моей рукой, когда я тянусь и стряхиваю с его футболки воображаемую пылинку.
— Ты выглядишь так официально! — взбудоражено смеюсь я, произнося единственное, что мне приходит на ум.
Он склоняет голову и поднимает брови.
— Что? Ты думаешь, что я притворяюсь, и это всё шоу? — сухо спрашивает он, отрываясь от стола. Когда он выпрямляется во весь рост, его тело оказывается в нескольких сантиметрах от моего. Меня окутывает его аромат, и я подаюсь назад, чтобы избежать искушения дотронуться до него снова. Что угодно, чтобы попытаться сохранить собственное достоинство.
— Нет. Я не это имею в виду, — я нервно трясу головой, отстраняясь ещё, чтобы обеспечить себе некоторое пространство. — Одно только присутствие здесь делает всё реальным: трек, ты в форме, трибуны... масштабность всего этого, — я развожу руками, — спасибо тебе большое, Колтон, — с этими словами я смотрю вниз, на мои руки, инстинктивно переживая, что на моём пальце больше нет привычного кольца. Я сплетаю пальцы, пытаясь скрыть роящиеся в глазах эмоции.
— За что?
— Ты очень много сделал для нас. За экипировку для мальчиков в автобусе. За то, что пригласил их сюда. За всё, — я снова поднимаю на него взгляд, и со слезами счастья на глазах мягко произношу, — за первое сказанное Зандером слово. Этот прорыв очень важен для исцеления невидимых ран, — я знаю, Колтон понимает значение этих слов больше, чем кто-либо. Он поднимает руку и стирает мою одинокую слезинку. Этот простой признак сострадания потрясает меня. Его глаза встречаются с моими, и я вижу, что в них есть чувства ко мне. Я просто хочу, чтобы он сам мог в этом убедиться. Скользящим движением он закрывает глаза очками, защищаясь от моей способности прочитать в них больше положенного, и протягивает мне руку:
— Ты проводишь меня до мастерских?
И когда я просто стою, уставившись на него с замешательством на лице, он решает за меня, схватив мою руку и потянув за неё так, что я вынуждена идти за ним следом. Мы идем в молчании, занятые каждый собственными мыслями. На моих губах замирает множество вопросов, которые я хотела бы задать, но им сейчас не время и не место. Я прижимаю руку к животу, чтобы утихомирить растревоженную нервозность.
— Почему ты так нервничаешь, когда тот, кто будет нестись по трассе со скоростью двести километров в час — это я?
Я останавливаюсь и смотрю на него, не имея возможности видеть сквозь его темные линзы, и мне интересно: он действительно не понимает, что проводить с ним время, быть с ним, когда я не могу получить его, страшно расстраивает меня? Ходить на цыпочках и думать «А что если...?» Я решаю подыграть ему:
— Я волнуюсь за тебя. Разве ты не переживаешь из-за того, что можешь разбиться?
— Ой, я разбивался много раз, Райлс, — он поднимает свои тёмные очки, так что наши глаза могут встретиться. — Иногда нужно пару раз разбиться, чтобы осознать свои ошибки, и затем, когда дым рассеется, в конце может получиться, что так лучше. Урок, извлеченный в том случае, если у тебя есть следующий раз, — он пожимает плечами, сжимая мою руку и застенчиво улыбаясь. — Кроме того, иногда вмятины, в конечном счете, просто добавляют больше силы характеру. — Наши глаза удерживают друг друга, и я знаю, что он имеет в виду больше, чем гонки. Мои глаза умоляют его, молча задавая вопросы, которые я боюсь озвучить, но он нахлобучивает свои очки обратно, делая вид, что ничего не заметил. Он снова тянет меня за руку, побуждая двигаться, и наши переплетённые пальцы — единственный ответ, который я получаю.
Я пытаюсь придумать, что сказать, чтобы добавить нашей прогулке некоторого легкомыслия.
— Разве тебе не положено перед гонкой бродить с особым выражением лица или что-то типа того, говорящее, что ты отключен от внешнего мира и сосредоточен?
— Что-то подобное бывает, — он смеётся надо мной, — но сегодня не гонки. Кроме того, обычно я действую таким образом, когда покидаю мастерские. Что бесконечно бесит мою сестру.
— Почему это?
— Потому что я мгновенно забываю про всё и всех, — иронично произносит он с ласковой улыбкой на своих красивых губах.
— Типичный мужлан, — смеюсь я, качая головой. — Спасибо за предупреждение.
— И она говорит, что я выгляжу злым. Я пытаюсь объяснить ей, что это просто часть моей работы, но её этим не купишь.