— Господи, ты пытаешься убить меня.
Он расстегивает молнию на моих брюках и снимает с меня ткань, оставляя меня только в лифчике и стрингах. Внезапно он хватает меня за бедра, и я переворачиваюсь на живот.
От Николая исходит удовлетворенное урчание.
— Блять, твоя задница идеальна для порки.
Мне становится жарко, и кожа чешется от желания почувствовать его ладонь.
Шлепок по правой ягодице такой сильный, что из меня вырывается крик. Мою кожу покалывает, возвращая к жизни каждое нервное окончание в моем теле.
— Сильнее, — стону я. — Покажи мне, как сильно я раздражала тебя последние пару недель.
Я чувствую, как Николай движется, и, оглянувшись через плечо, вижу, как он вырывает ремень из петель своих брюк.
Черт возьми, как же это сексуально.
Вместо того чтобы использовать ремень на моей заднице, он снова заползает на меня и приказывает:
— Открой рот.
Лааааадно?
Я приоткрываю губы, и он кладет кожаный ремень между моими зубами.
— Прикуси.
Я делаю, как мне говорят, пока он застегивает ремень за моей головой, фактически затыкая мне рот кляпом.
Новый фетиш раскрыт. Мне нравится, к чему это ведет.
— Неделями ты дразнила меня, — ворчит он прямо перед тем, как его ладонь касается моей ягодицы.
Ремень заглушает мой стон, когда я приподнимаю задницу. Еще один шлепок от Николая заставляет меня вцепиться в одеяло, по телу пробегает дрожь.
Внезапно он кусает меня за лопатку, отчего по моей коже бегут мурашки. Его руки опускаются на мою талию, прикосновения грубые и жадные, когда он опускает их вниз, чтобы снять с меня стринги. Он задирает мой лифчик, пока кружево не оказывается вокруг моих бицепсов, а затем осыпает поцелуями мою спину.
Это намного лучше, чем я когда-либо могла себе представить.
Я переворачиваюсь на спину, мое тело полностью открыто Николаю. Медленно его глаза прожигают каждый дюйм моего тела, затем он шепчет:
— Такая чертовски идеальная.
Я смотрю, как он стягивает рубашку через голову, и наконец-то вижу рельефный пресс, который я чувствовала во время наших спаррингов.
Боже, он — произведение искусства.
У него впечатляющая татуировка на груди. На левой стороне у него голова ревущего тигра, а на правой — дракона.
Интересно, это просто случайная татуировка или у нее есть смысл?
Когда он спускает свои брюки-карго и его впечатляющая эрекция вырывается на свободу, я издаю нуждающийся стон, потому что знаю, что он собирается разорвать меня надвое своим размером и обхватом.
Я широко раздвигаю ноги, приглашая его, и бормочу насколько это возможно из-за пояса:
— Я принимаю противозачаточные, так что тебе не о чем беспокоиться.
— Хорошо. — Он ставит колено на кровать и, схватив меня за ноги, подтягивает к краю.
Вместо того, чтобы врезаться в меня, Николай запечатлевает поцелуй между моих грудей, а затем втягивает мой сосок в рот с низким стоном, вырывающимся из его груди. Секунду спустя мужчина начинает работать с моим соском, покусывая и потягивая его зубами, пока я не начинаю вращать бедрами для столь необходимого трения.
— Боже, это пытка, — жалуюсь я, мои слова заглушает ремень.
— Так тебе и надо, за то, что насмехаешься над богом, — мрачно усмехается он.
Схватив меня за бедра, Николай приподнимает мою задницу над кроватью. Я чувствую его большой член у своего влажного входа и, почти обезумев от желания, задерживаю дыхание в предвкушении.
Он врезается в меня с такой силой, что воздух со свистом вырывается из моих легких. Я кусаю ремень, когда из моей груди вырывается крик.
Господи. Я никогда еще не чувствовала себя такой наполненной.
С довольным рычанием он бормочет:
— Господи, это стоит каждого дня ада, который ты мне устроила.
Он выходит и снова погружается в меня. Его тело снова замирает, словно он наслаждается ощущением меня, обернутой вокруг его члена.
Мои глаза прикованы к мужчине, которым я одержима, и наслаждаюсь видом его мускулов и золотистой кожи.
Не могу поверить, что Николай Ветров похоронен так глубоко внутри меня, что я чувствую его у себя в животе.
Я так долго ждала, надеялась и молилась, чтобы Николай сдался, что на третьем толчке мое тело напрягается, и долгожданный оргазм прорывается сквозь меня.
Мужчина полностью выходит из меня, и тут же между ног раздается шлепок, от которого по телу пробегает рябь удовольствия.