Рука Антонио сжимается вокруг меня сильнее, когда он делает шаг назад.
Что, черт возьми, происходит?
Затем мой взгляд останавливается на Николае, стоящего у раздвижных дверей. Бокал выскальзывает у меня из рук и падает на траву.
За ним стоят Дэмиен, Уинтер и дедушка Киллиан.
Мое сердце учащенно бьется при виде них.
Они приехали.
Сильные эмоции захлестывают меня.
— Ветровы, — шепчет Антонио. — Что они здесь делают?
Улыбка расплывается на моем лице, и я отстраняюсь от Антонио.
— Они здесь из-за меня.
Глаза Николая останавливаются на мне, затем он спускается по ступенькам. Гости расступаются перед ним, как море перед Моисеем, и, должна признать, это одно из самых горячих зрелищ, которые я когда-либо видела.
Отойдите с дороги, люди. Мой мужчина здесь.
Кто-то хватает меня за руку, и меня дергают назад. Когда я вижу, что это мой отец, беспокойство разливается по моим венам.
Хоть я и не лажу со своей семьей и ненавижу то, что они со мной сделали, я не хочу, чтобы из-за меня разразилась война.
— Что все это значит? — требует мой отец.
Николай останавливается перед нами, выглядя как темный принц, готовый отомстить за честь своей принцессы.
Мой отец игнорирует Николая и свирепо смотрит на Дэмиена.
— Не помню, чтобы приглашал тебя.
— У тебя есть то, чего хочет мой сын, — отвечает Дэмиен.
Меня дергают еще дальше назад, и я спотыкаюсь, чуть не упав на задницу.
— Еще раз дернешь ее, и я оторву твои гребаные руки, — рычит Николай, выражение его лица настолько мрачное и опасное, что у меня по спине пробегает холодок.
— Отпусти меня, — шиплю я, прежде чем мне удается высвободить руку из хватки отца. Я бросаюсь вперед, и Уинтер хватает меня за руку, притягивая к себе. Когда ее рука обвивается вокруг меня, я испытываю эмоциональное облегчение от того, что нахожусь с Ветровыми.
Я снимаю кольцо с пальца и бросаю его к ногам Антонио, а затем прижимаюсь к Уинтер.
— С тобой все будет в порядке, моя малышка, — воркует она.
Чувствуя ее материнскую любовь, я прикусываю нижнюю губу, чтобы не расплакаться.
Как может женщина, которую я знаю всего неделю, относиться ко мне по-матерински больше, чем та, которая родила меня? Это безумие.
— Мне не следовало покидать остров, — шепчу я.
— Все в порядке. Мы приехали забрать тебя домой, — уверяет она меня.
— Эбигейл принадлежит мне, — заявляет Николай с такой властностью, что Антонио бросается к группе гостей, пытаясь слиться с ними.
— Она моя дочь, — рявкает мой отец. Он заливается недоверчивым смехом. — А Виктор знает, что ты здесь?
— Братва не имеет к этому никакого отношения, — бормочет Николай. — У Виктора здесь нет власти. Это касается только нас с тобой, Сартори.
Уверенное выражение лица моего отца колеблется.
Моя мать осушает свой бокал шампанского, и наливает себе еще один, наблюдая за разворачивающейся драмой без особого интереса.
Какой пустой жизнью, должно быть, она живет. Таким было бы и мое будущее, если бы я не встретила Николая.
Николай нетерпеливо вздыхает, затем спрашивает:
— Как ты хочешь с этим разобраться?
— Все вон, — рявкает отец на гостей.
Они все спешат убежать как можно быстрее, Антонио бежит вместе с ними.
Трус.
Когда остались только Ветровы, Сартори и Д'Анжело, отец говорит:
— Эбби — ценный актив.
Мои брови приподнимаются, и я качаю головой, глядя на человека, который называет себя моим отцом.
— Сколько? — Требует Николай.
Я не могу поверить в то, что слышу, но, понимая, что Николай пытается избежать кровопролития, не могу расстраиваться.
Отец переводит взгляд на меня, и все, что я вижу, — это жадность.
— Я бы получил от Антонио пятьдесят миллионов евро в день их свадьбы.
Ты… что?
Уинтер крепко обнимает меня, словно пытаясь утешить, потому что отец продает меня.
— Сколько ты хочешь, Сартори? — кричит Николай, ярость переполняет его голос.
— Удвой эту сумму.
Господи Иисусе. Сто миллионов евро. Это же чертова куча денег!
Мои глаза мечутся между отцом и Николаем. Напряжение нарастает, и я жду, что один из них вот-вот достанет пистолет.
— И, конечно, приглашение на свадьбу, — добавляет отец. — Ты же не хочешь, чтобы такой актив, как Эбби, слишком долго оставалась свободной. Другой мужчина мог бы сделать мне более выгодное предложение.