— Пожалуйста, Кэл. Я могу взять под контроль ее разум. Она потом ничего не вспомнит.
Он болезненно впился пальцами в руку Мары, но затем кивнул.
— Она не знает английского. Я поговорю с ней.
Когда женщина поравнялась с их укрытием, Каллахан потянулся и затащил ее в кустарник.
Она широко распахнула темные глаза, но только собралась закричать, как Кэл осторожно зажал ей рот ладонью. Он что-то зашептал на индонезийском языке бахаса. Этого языка Мара не знала, но что бы ни сказал Каллахан, женщина успокоилась.
Она расслабилась в его руках, а когда он начал налет на разум, ее глаза потускнели. Кэл задавал вопросы на индонезийском языке, а женщина давала тихие несвязные ответы.
Он нахмурился, но затем что-то сказал ей и отпустил.
Вернувшись на тропинку, она, как ни в чем не бывало, пошла обратно к главным складам.
— Все в порядке? — потребовала Мара.
— Она ничего не знает, — Каллахан отвернулся, но она схватила его за плечо.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ей приказали каждый день приносить к порогу корзину с едой. Вот и все. Она ни разу не видела, чтобы кто-нибудь покидал здание, и никогда не встречала никого, похожего на Ливена.
Маре хотелось кого-нибудь ударить.
— Кейт там. Я точно это знаю.
— Твоей интуиции недостаточно, чтобы рисковать и идти туда с командой.
Она выпрямилась и начала разворачиваться.
— Тогда я сама пойду.
В мгновение ока Каллахан дернул ее к себе, прижимая спиной к своей мускулистой груди. Мара почувствовала его горячее дыхание прямо возле уха.
— Ты хоть раз можешь меня послушаться?
— Кейт там, в цепях, израненная, ей больно, — она повернула голову так, что их губы оказались в дюйме друг от друга.
— Я не хочу, чтобы ты на кого-нибудь наткнулась и попала в лапы Ливена, — Кэл прижал раскрытую ладонь к ее животу. — Или хуже.
В его темных глазах назревала буря, и Мара почувствовала в груди какое-то тепло. Когда в последний раз кто-то о ней беспокоился?
— Я обязана помочь Кейт и показать Ливену, что не все сходит ему с рук.
Каллахан выругался.
— Черт возьми, ты выкручиваешь мне яйца, — он отпустил ее. — Ладно. Мы сходим туда и быстро все осмотрим. Не привлекая к себе внимания.
— Договорились.
Кэл коснулся гарнитуры на ухе.
— Бэй, Шон? Мы пойдем осмотреться вблизи.
— Будьте осторожны, — послышался в ответ низкий голос Шона.
Мара с Кэлом вышли из укрытия, но не вставали в полный рост и держались ближе к деревьям.
Корзина по-прежнему стояла у двери.
Мара нутром чуяла, что здание перед ней стало для Кейт тюрьмой. «Еще немного, Кейт».
Кэл указал на маленькое окно и, приблизившись, заглянул внутрь.
Подойдя ближе, Мара посмотрела на то, что он видел. Здание пустовало.
Разочарование было глубоким и болезненным. В здании стояло немного простой деревянной мебели, покрытой толстым слоем пыли.
— Нет, — Мара отказывалась верить своим глазам. Ливен был злым, но отнюдь не глупым. — Нужно войти туда.
Открыв дверь, Кэл шагнул за порог, оставив Мару стоять в дверном проеме. Что-то заставило ее взглянуть на корзину. Через ткань мелькнул яркий красный свет.
Присев, Мара откинула платок, и у нее душа ушла в пятки.
В клубке тростника лежала бомба с мигающим на ней цифровым дисплеем. Не обязательно быть экспертом, чтобы понять масштаб грядущего взрыва.
— Кэл!
Но он уже сорвался с места. Стиснув руку Мары, Каллахан бросился прочь.
Несколько секунд спустя погремел оглушительный взрыв, от ударной волны которого оба повалились на землю. Джунгли вокруг них взметнулись вверх оранжевым пламенным шаром.
Тяжелый вес впечатывал Мару в землю.
Прижимаясь щекой к ароматной почве, она открыла глаза. Осязание и обоняние затопили обжигающий жар вкупе с запахом паленых волос и горящей плоти.
— Кэл, вставай, — Мара изо всех сил пыталась втянуть в легкие воздух. Человек на ней не шевелился, и ее сердце забилось с перебоями. — Каллахан?
Обезумев, она толкала его, пока большое обмякшее тело не откатилось в сторону. Он не издавал ни звука.
Мара села и только тогда заметила, что на нем горит футболка. Вскрикнув, она сорвала с талии рубашку и прихлопнула огонь.
«О, Господи». Мара прижала дрожащие пальцы к шее Каллахана. Пульс был.
Она задрожала. Мара уже привыкла купаться в ауре силы и мощи, исходящей от этого мужчины, а сейчас он лежал тихо и неподвижно. У нее так сильно свело сердце, что почти начало ломить ребра.