Я вышла из здания Совета и, оглянувшись на здание, решила до дома дойти пешком. На улице было еще достаточно светло, поэтому можно было пройти через парк. Я слышала, что в городе завелся маньяк, но убивал он пока лишь по ночам, а потому можно было спокойно идти через парк, в любом случае, возникни такая необходимость, то подчинить его не составило бы труда. Надо будет лишь в глаза посмотреть.
Свернув на дорожку, я пошла через парк. Деревья давали нужную прохладу, в такой странно теплый для весны день. Позади что-то хрустнуло, будто наступили на ветку. Я вздрогнула и осознала, что, наверное, это было не самой лучшей моей идеей.
В последние несколько месяцев, я чувствовала за собой слежку. В дом приносили странные конверты, абсолютно пустые или с красными росчерками. Я сообщила об этом Совету и родителям, но те лишь отмахнулись.
– Ты ведь взрослая девочка, даже жить отдельно решила, – сказала мать.
– Мало ли кто пошутил, не поднимай шумиху из ничего, – сказал Советник, с которым я работала.
И все замяли, но ведь письма я не прекратила получать. Они приходили регулярно, а дня через 3 после первого письма я почувствовала слежку. Неприятное ощущение, но найти следящего не удалось и, в конце концов, я смирилась с постоянным чувством, словно кто-то буравил затылок взглядом.
Несколько дней назад пришло письмо с запиской:
«Берегись, пташка»
Но даже с ней я не пошла к Совету… они не восприняли бы это, как угрозу, а потому и бессмысленно было оббивать пороги кабинетов.
Снова треск позади, а голова болела все сильнее. Все-таки последние дни вымотали меня, нужно отдохнуть… как-то, скрыться от родительского контроля и Совета и просто отдохнуть. Хотя, я очень сомневалась, что меня не нашли бы. Но, может быть, они бы смирились? И не стали искать?
Боль будто стучала в висках. Нет, точно нужен был отдых. Перед глазами начали мелькать черные мушки. Да что же за день такой? Я глубоко вздохнула и почувствовала толчок в шею, довольно ощутимый. Голова будто взорвалась болью, а темнота начала надвигаться. Я открыла рот, чтобы закричать. Мысли заметались в голове:
«Что происходит? Почему так?»…
Перед глазами появился мужчина с черной лентой в руках, я уже практически ничего не видела, мрак начал поглощать мой разум.
– Спи, спи… не переживай…
Но этот голос порождал лишь страх. Безумный голос, я такой слышала лишь у проверяемых подсудимых… такой я слышала у того первого парня.… Лишь это успело промелькнуть в голове до того, как мир полностью погрузился во тьму.
***
Когда я пришла в себя, то сначала и не сообразила, что произошло. А затем внезапно в голове вспыхнула мысль.
«Меня же похитили».
Запястья были связаны за спиной, очень неудобно, и, видимо, я лежала здесь уже довольно давно, потому что руки затекли, и я практически их не чувствовала, только когда пошевелилась, их прострелило миллионом мелких иголочек.
На глазах была повязка, и это пугало еще больше, это означало, что кто бы меня не похитил, я не смогу его подчинить… и заставить выпустить меня. Я впервые оказалась в таком жутком положении. И снова мысли вернулись к тому, о чем я размышляла до похищения, а будут ли меня искать, или смирятся с тем, что я пропала из поля зрения.
Вокруг пахло какой-то плесенью, пылью, от которой сразу захотелось чихать, и чем-то… воняло. Но было и еще кое-что, то что пока немного перебивало вонь, запах сена, на котором, кажется, я и лежала, потому что кожу покалывало не только из-за того, что к рукам немного возвращалась чувствительность, но и из-за того, что я лежала на высохшей траве.
Очень неудобно было садиться со связанными за спиной руками, но я смогла, и даже попыталась при этом снять повязку, и мне почти это удалось, но тут послышался грохот и звон каких-то склянок.
– Ай-яй-яй…. Как тебе не стыдно, Авелина, – голос прошелся наждачкой по моим нервам. – Не пытайся снять повязку, а то тебе не понравится итог.