Чуть ближе к вечеру (или уже ночи?) движение вроде как поутихло. Хотя я не могла судить об этом наверняка, но Джеймс, пришедший в палату, на мой взгляд, выглядел чуть спокойнее.
Далее последовало краткое объяснение визита, что по своей сути - большая редкость, ведь обычно меня просто вели за собой, не удосужив ни толикой объяснений. Сейчас же, если кратко, меня вели в кабинет окулиста для повторного приёма. Правда об окулисте Джеймс говорил так, будто это вовсе не он и я на миг задумалась - неужто у них смена в кадровом составе?
После прибытия в кабинет количество моих вопросов вовсе не уменьшилось, а даже наоборот возросло. Ведь я не понимала зачем нужна повторная проверка и почему Джеймс усадил меня не на стул для приёма, как в прошлый раз, а в кресло в смежной комнате, напоминавшей больше кладовку с аппаратурой, хоть и идеально чистую. На этом всё не закончилось: сказав мне подождать здесь, Джеймс поспешил к выходу, попутно бросив мне привычную фразу: "Ничего не трогай".
Я уже было хотела окликнуть его и спросить в чём дело, но он не дал мне такой возможности, поспешно удалившись. Что ж, этот день ещё с самого утра обещал быть интересным.
Удобно устроившись в кресле, я перевела взгляд на стол доктора. В голове сразу вспыхнули навязчивые идеи - воспользоваться моментом и навести справки.
Вообще-то я была человеком не рисковым, и редка шла на сомнительные авантюры, но если подумать, именно Джеймс своими словами толкнул меня на такие мысли. Если бы не он - я бы возможно так и сидела в кресле, ожидая его возвращения, а теперь любопытство и азарт внутри меня разгорались всё с новой силой.
Соответствуя законам жанра, я приподнялась с кресла и прислушалась. Тишина, абсолютно никакого шума, даже оборудование вопреки моим ожиданиям не жужжало. Что ж, можно рискнуть, вот только интересно - оправдан ли риск и что будет, если в самый интересный момент войдёт Джеймс... Мда.
Прогулявшись как бы между прочим рядом со столом Джеймса (или другого врача), я оценила количество ящиков (их было всего четыре) и не теряя времени - присела на корточки и потянулась к первому - нижнему ящику. Я сделала первые шаги, а дальше - будь что будет.
Первый с низу ящик оправдал, и с другой стороны не оправдал мои ожидания, ведь сверху донизу он был набит "штучками окулиста". Здесь были разнообразные стеклышки (линзы), те пластиковые штучки которыми закрывают глаз при проверке зрения (в количестве аж пяти штук), капли в одинаковых баночках с наклеенными этикетками и парочка банок с таблетками. Иными словами - никакого криминала.
Поспешно закрыв ящик и в очередной раз прислушавшись, я потянулась к следующему. На этот раз моему взору предстала макулатура, а именно - большое количество пустых бланков и карточек. Что ж, это тоже было вполне ожидаемо. Следующий ящик стола "порадовал" меня наличием в нём кипы резиновых перчаток, что невольно напомнило мне о хирургическом отделении и потому передёрнувшись, я поспешила закрыть ящик. Последний, и самый верхний, я открывала с содроганием, но особо не тянула, ведь хоть этот момент и был, возможно, значимым, я по-прежнему рисковала, пусть пока что не до конца и осознавала чем именно.
К моему счастью, ящик оказался полон не очередной неизвестной мне медицинской атрибутикой, а кое-чем интересным, ведь именно там, как оказалось, лежала моя карточка. Дрожа от волнения, я взяла сей документ и прошлась взглядом по первой же строчке. В ней были написаны мои характеристики и данные - рост, вес, наличие/отсутствие прививок, аллергия на препараты (отсутствует), хронические заболевания (которых тоже нет), а также множество других показателей. Иными словами - все пройденные мной мероприятия в рамках этой больницы. Как понимаю, эти данные были получены от доктора Адриана, иначе откуда им взяться у Джеймса?
Убедившись что на листке нет ничего важного, я поспешно пролистала ещё несколько страниц, которые оказались и вовсе пустыми. Но, на моё счастье, карточка на этом не заканчивалась: спустя ряд пустых страниц записи продолжились, и в отличие от предыдущих, они имели другой характер.
Как я вскоре поняла, это были записи с моего первого приёма. Надо сказать, Джеймс и в этом плане оказался весьма аккуратен: красивым и ровным почерком были записаны все мои показатели. Научным и непонятным мне языком охарактеризовано состояние моих глаз и описаны различные пройденные испытания. Всё вполне ожидаемо. Пролистав ещё пару пустых страниц, я вновь наткнулась на записи. Интересно, у них так положено - пропускать столько чистых листов, или это я Джеймса раньше времени похвалила?