Всё вроди бы по маленьку налаживалось снова. Но Сашку не переставало покидать чувство, что не всё ещё закончилось. Через своих знакомых в Берлине они узнали, что произошло с двумя их друзьями. Димкины парни из его бывшей бригады тоже рассказывали много интерессного. Мол, Боря ничего не забыл и точит на них зуб. Обещается расправиться при первом же удобном случае.
Сашка, зная Борин характер, был наверняка уверен, что Боря устроит на них охоту. Поэтому и Настю предупредил, что бы ни под каким предлогом не говорила даже маме, где они находятся.
Звонит в Россию они ездили в соседний городок.
— Вроде бы ничего не упустил, — думал Сашка, — Димон тоже говорит, что даже московской братве понадобится какое то время их розыскать. Но москвичи этим заниматься не будут — не их уровень.
— Борю они пошлют на три буквы, — говорил он, — так как Боря сам у них шестёрка. И проблеммы свои должен решать сам.
Но не смотря на всё это, какое то шестое чувство подсказывало Сашке, что опасность всё время приближается.
— Ну, давай подумаем логично, — говорил Димон, — что они могут против нас предпринять? Тем более без москвичей.
— Да, откуда ты знаешь, — спорил Сашка, — что без братвы? Мы не можем упускать такой вариант. У нас женщины наши с нами. Были бы одни, сами бы на него охоту открыли.
— Да не будут московские под такое подписываться. Ну, сам посуди. На сколько мы Борю кинули? Так реально без твоих трёхлетних «приработков». Тысяч на 100 не больше?
— Ну, примерно.
— Так на кой братве эти 100? тысяч. Тем более это не их деньги. Борька сам лоханулся, сам и выпутываться должен.
— О'кей, может ты и прав, — соглашался Сашка, — только с их помощью они смогут нас вычислить, а это уже кое что. Я думаю, что наши с Настей звонки её маме не пройдут бесследно. Наверняка они уже знают, что мы где то в Испании.
— Да, срать на них, Санёк, — злился Димон, — Испания вон какя большая. Нас ещё здесь найти надо. К тому же, если Славик там сейчас рулевой у Бори, то у него и работников то толковых нет. Сам он что ли нас работать поедет? Я Славика давно знаю, не того поля ягода. У него всё чужими руками делается. Так что, если и пошлёт кого, так отморозков каких — нибудь. А таких нам с тобой уделать не представится труда.
— Так то оно так, но боюсь я чт то всё равно. Страшно как то.
Димон вопросительно посмотрел на друга. Слово страшно он никогда от него не слышал, — в чём дело Сань?
— Да, — махнул тот рукой, — не за себя боюсь то, балбес… … …
Димон продолжал недоумевать, — говори чего тянешь то?
— Трое нас с Настей скоро будет.
— Да, ну! — подпрыгнул со стула Димка, — и когда? Да, ладно, когда? — сам себе ответил, — поздравляю, дружище! Когда узнали то?
— На той неделе. Были у врача. Говорит 3 месяц, примерно.
— Ну, молодцы, робяты, — радовался Димка, — порадовали старика. Это надо отметить! И кто будет? Сказали уже?
— Ранно ещё. Месяца через два только видно будет.
— Тогда, Санёк, ты прав, — согласился Димка, — надо все детали продумать, что бы избежать всяких эксесов.
— Ну, что, долго еще валяться будешь? — спросила Лида у своего мужа, валяющегося на кровати.
— А что? — огрызнулся тот, — что делать то? Все равно делать нечего.
— Нечего, нечего, — передразнила его жена, — нормальные мужики вон все уже по работам разбрелись, а ты все на массу давишь.
— Да, срал я на мужиков твоих. Хотят пусть пашут за копейки, а я не собираюсь.
— А что ты собираешься, — начала заводиться супруга, — всю жизнь проваляться собираешься, что ли?
— Собираюсь, — спокойно ответил муж и повернулся на другой бок.
— Многие и не за копейки пашут, а нормальные бабки получают.
— И что? Много таких знаешь? — съязвил муж.
— Да, уж знаю.
— И кто же это такие? — повернулся к ней муж, — хахали твои что ли?
Он давно знал об изменах, но ничего не предпринимал. Так было проще для него. Она не допекала его приставаниями, а ему не приходилось отнекиваться. Алексей уже давно понял, что не лежит у него душа к женщинам. Во снах ему видились красивые парни, которые сували ему свои члены во все отверствия. Один раз попробовав это, Алексей больше ничего от женщин не хотел. Одна маленькая тайна хранилась в его голове. Ехав как то в поезде от своей бабушки из Омска, к нему подсели двое парней. Оба были лет 25–30. Как выеснилось позже из разговоров, отсидевшие на зоне и возвращающиеся домой. Они предложили Алексею с ними выпить. Тот не отказался. Потом пошла игра в карты. И не заметив для себя, Алексей проигрался. Отдавать долг было нечем, да парни сильно и не настаивали, а предложили только удовлетворить их сексуально. Алексей сначала отказывался, но потом один из них сказал, что по их блатным законам карточный долг — это святое. И тот кто не может его отдать, садиться на пику и достал при этом здоровый тясак. Алексей испугался. Делать было нечего. Парни вывели его в тамбур. Была уже ночь и вагон спал. Парни больше с ним не церемонились. Один пристроился сзади, другой спереди. Потом они поменялись. Алексей делал все, что они говорили. Ему не было противно или больно. Наоборот, он испытывал небывалое до сели удовольствие. Ему нравилось все больше и больше. — Эх, классный петешок, — ржали парни, — нам бы тебя на зоне в барак.