– Я давно уже говорила Марку познакомить нас, но раз он этого так и не сделал, то мы обойдемся без него и познакомимся сами! Я Катрин Уокер, старинный друг. Слово «старый» явно было исключено из ее лексикона уже давно – промелькнуло у Анны в голове.
– Катрин, конечно! – воскликнула Анна. – Я могла бы и сама догадаться! Я так много о вас слышала!
– Самого разного, надо полагать?
– Ну что вы, только хорошего! – Анна, естественно, не стала упоминать о том, что о Катрин в их кругу, как правило, говорили или в восторженных тонах или в уничижительных. Она мало кого оставляла равнодушным.
– Вы, наверное, удивлены, почему я приехала без предупреждения?
Анна промолчала, ибо действительно была удивлена и не сочла нужным этот факт опровергать. Катрин продолжила:
– Просто утром я вспомнила, что у одного из моих лучших друзей сегодня День рождения, а долгая дружба дает то преимущество, что вы можете общаться без церемоний. Вот я и приехала. Найдется для меня комната?
– Я рада, что вы спонтанно приняли такое решение! – ответила Анна единственное, что можно было сказать в такой ситуации. – Марк будет так счастлив! Розовая спальня свободна, если она вам нравится.
–Это та, что окнами выходит на подъездную аллею? Что ж, все лучшее уже разобрали. Пусть будет она.
Анна удивилась про себя наглости гостьи, но вслух попросила горничную отнести ее вещи.
– Хотите что-нибудь выпить и перекусить с дороги? – спросила она. – Я попрошу подать закуски в столовую. Ужин еще нескоро, он будет в восемь.
– Благодарю, – отозвалась Катрин, – я спущусь через 15 минут. А где Марк?
– Марк уехал по делам. Их и здесь у него предостаточно, – улыбнулась Анна. – Должен уже скоро вернуться.
– А кто еще здесь есть? – бесцеремонно спросила Катрин. – Приглашенных много?
– Совсем немного. Приехала Марго с мужем и своей подругой, психолог Артур Линдси, коллега Александр Харт и моя приятельница Кора. Кажется, никого не забыла. Вы, наверное, почти всех знаете.
– Да уж, Марго я знаю, – произнесла Катрин, и Анна удивилась желчности в ее голосе. – А кто ее муж? Какой-нибудь банкир?
– Нет, муж ее профессиональный сёрфер. Участвует в соревнованиях, – смущенно сказала Анна. Она не любила обманывать чужие ожидания.
– О! Молодой красавчик, значит! – засмеялась Катрин. – Уважаю. Так это она его содержит, а не наоборот?
Анне стало неловко от столь откровенно демонстрируемого любопытства, и она решила сменить тему, но в голову ничего не приходило.
– Не знаю. Я пойду на кухню, отдам распоряжения по поводу вашего обеда.
– Спасибо, а я пока пойду к себе. Составите мне компанию за столом?
Анне меньше всего хотелось вести уклончивую беседу с этой напористой дамой, но она понимала, что причины отказаться у нее нет. Поэтому она покорно сказала:
– Конечно, буду ждать вас в столовой. И направилась на кухню.
Часа через полтора после окончания завтрака Кора, наконец, поняла, что на прогулку с Марго и Евой она не едет. Уйдя из столовой, она немного полежала у бассейна и искупалась, потом поднялась к себе и переоделась в удобный сарафан и сандалии, затем спустилась в сад и побродила в тени высоких дубов. Решив, что времени для завтрака Евы и сборов прошло достаточно, она вернулась в столовую и увидела, что там никого нет, даже посуду убрать успели. Удивившись, она отправилась на поиски кого-нибудь, кто бы прояснил ситуацию. Первым ей встретился Роберт, он сидел на диване в гостиной нога на ногу и читал газету, с громким шелестом переворачивая страницы. Кора остановилась в метре от него и небрежно, как ей казалось, спросила, не видел ли он Марго и Еву. Роберт оторвался от политической колонки, спокойно сказал, что они уехали на прогулку полчаса назад и вернулся к чтению.
Кора пришла в ярость. Такого явного пренебрежения она не ожидала и не была к нему готова. Присев на верхнюю ступеньку каменной лестницы, ведущей в дом, она постаралась успокоиться и минут через пять подумала, что ей это удалось. Ну, захотели две подруги побыть наедине, что такого? Наверное, они ее искали, но она ведь не сидела на месте, значит, они просто разминулись и не смогли ее найти. Это объяснение было вполне удобоваримым и не таким болезненным для самолюбия.