— Как вы себя чувствуете? — спросил Славик. — Эй, вы слышите меня?
Воскресенский что-то сказал. Точнее, прошевелил губами. Славик наклонился к самому его носу и некоторое время стоял молча.
— Кто вы? — произнес Воскресенский громче.
— Твоя судьба, — сказал Славик грозно, подмигнул нам и выпрямился.
Скульптор вдруг попытался закрыться руками и забился в угол дивана. Он весь скрючился, дрожал и бормотал что-то церковное. Славик протянул руку и тронул его за плечо:
— Ты, дядя, ответь на один вопрос и можешь быть свободен. Где Чернозуб?
Скульптор сжался в комок и затих. Сухонькие его ладони были скрещены над головой. Зато Лида, услышав фамилию Чернозуба, издала хмыкающий звук. Мы все развернулись к ней. Девушка прошлась по комнате, остановилась и сказала:
— Если вы оставите этого сукиного сына в мое распоряжение, я скажу вам, что вас интересует.
— Что?
— Что?! — Славик повернулся к девушке. Повернулись и мы вслед за Славиком.
Девушка глядела на нас горящими глазами.
— Я скажу, где Чернозуб, — мотнула кудрями Лида. — Вы ведь его ищете?
— Да, — удивленно ответил Славик. — Откуда ты знаешь?
Вместо ответа Лида спросила:
— Это противный и очень официальный мужик, который даже в жару ходит в костюме? Лысый?
— Да, — сказал я.
— И его раньше часто показывали по телевизору? — уточнила Лида. — Он раньше был какой-то шишкой, вечно окружен толпой мальчиков с радиотелефонами? И эти мальчики, чуть что, сразу бросаются в драку?
— Да, да! — Славик почти крикнул: — Откуда ты все это знаешь?
— Он был здесь вчера, — сказала девушка. — Но не один. У него быков будет побольше, чем вас… — Она окинула нас оценивающим взглядом. — Вы мне нравитесь, парни, но вы камикадзе.
Тут она увидела, что Славик набычился, и поняла, что допустила слишком фривольный тон.
— В конце концов, делайте, что хотите. Ваш Чернозуб отвалил вчера этому пару сотен баксов, — она посмотрела на заснувшего Воскресенского и сморщила нос. — Воскресенский на эти баксы всю ночь кутил с педерастами. — Лида подняла на нас глаза: — Ничего не имею против того, что вы выпустите Чернозубу кишки.
— Где, черт возьми, его искать? — вскричал Славик.
Лида пожала плечами.
— Вчера вечером он сказал, что заедет сегодня на стройку…
— На какую стройку? — насторожился Славик.
— Как, разве вы не знаете? — удивилась Лида. — Он строит новый корпус банка «Империал-нефть». По телевизору об этом передавали.
Глава 9
«Афганцы» против «чеченцев»
Мы ехали к строящемуся корпусу банка, и я мысленно прикидывал: а ведь правильно сказала Лида — мы камикадзе и есть. Я-то рискую жизнью ради Нади, а ради чего рискуют эти парни? Неужели это просто их работа?
— Стой, Славик, — сказал я. — А как же Надя?
— Чернозуб поможет, потерпи! — ответил Славик.
Он сидел за рулем и не очень-то был настроен разговаривать.
Остальные даже не посмотрели на меня. Я сидел, зажатый между парнем в кепке (тот, который звонил в дверь мастерской скульптора Воскресенского) и Русланом, которого частенько видел возле лифтов на нашем двадцать втором этаже.
— Почему вахту от лифтов убрали? — спросил я.
— Как это? — удивился Руслан. — По-моему, все наоборот. Дед в последнее время распорядился удвоить охрану. У нас целая смена осталась в Здании. Славик цыкнул на Руслана, и тот замолчал. Но я снова заговорил с ним:
— Откуда вы друг друга знаете? — спросил я тихо. — Вы, все, кого Славик собрал вокруг себя? Вы прошли Афганистан, это ясно, но… вы служили вместе?
— Нет, мы из разных частей, — ответил Руслан, сморщив нос. — Лично я служил в Кандагаре.
А я подумал, что мне надо как следует запомнить имя этого парня — Руслан, а не Роман, — хотя бы потому, что он так уважительно мне отвечает. И еще мне подумалось, что я по-настоящему начинаю уважать Славика: собрать команду из отставных ветеранов-«афганцев» — это был умный поступок.
Чернозуб выторговал себе в мэрии участок под застройку банка между Ярославским и Щелковским шоссе, недалеко от кольцевой дороги. Славик притормозил возле самодельного щита «Строительство административного корпуса банка «Империалнефть». На том же щите была стрелка, указывающая, куда следует ехать. Автомобили съехали с шоссе и неспешно покатили по гравийной дороге.
Волнение у меня и моих спутников росло. Я чувствовал, что у ребят, между которыми я был зажат, словно мясо в биг-маке, подрагивают коленки.