Постепенно я отползал от края котлована. Слева тянулись рельсы, по которым ездил башенный кран. Быстро вскочив, я пересек эти рельсы и, споткнувшись в колее, разбитой грузовиками, оказался между штабелями бетонных плит.
Здесь можно было спрятаться, а так же собраться с мыслями. Между плитами было неплохо, и я задался вопросом: где, собственно, Алик?
Возможно, он у ворот, потому что приехал позднее? Если так, то Алик вряд ли сунется под пули — если он, конечно, не такой рьяный почитатель Чернозуба, как наш Славик — Деда.
Рассудив таким образом, я пошел вдоль узкой щели между плитами… и вдруг замер, пораженный.
Перестрелка приближалась. Да, точно, это было так: посмотрев в ту сторону, откуда доносились выстрелы (туда было удобно смотреть через промежуток между плитами), я понял, что четверо человек из команды Славика, стреляя на ходу, приближаются ко мне. Судя по всему, только они и оставались в живых… Но почему? Ведь их еще недавно было гораздо больше? Очень быстро я сообразил: люди Славика пользовались пистолетами, в то время как противная сторона продолжала строчить.
На моих глазах погиб парень в кепке, имени которого я так и не узнал, — тот самый парень, который открыл дверь в мастерскую скульптора Воскресенского. Он упал на спину и, перекатившись с боку на бок, подтянул ноги к животу… да так и остался лежать.
Вот когда я подумал, что пора спасать этих людей. Оглянулся, и едва не выронил пистолет…
Я увидел Надю, которая стояла вместе с Аликом возле кучи песка, то есть совсем недалеко от ворот. Алик — носатый блондин придерживал Надю и одновременно тянул ее за собой. Мне показалось, что Надя отчаянно сопротивляется. Алик, потеряв терпение, ударил девушку по лицу.
Во мне все вскипело. Я поднял пистолет… Но что если я попаду в Надю? Просто так не станешь стрелять, не в тире. Да и стрелок из меня никудышный, пусть я умею жонглировать оружием, но стрелять по живым людям…
Надя тем временем упала на колени.
И вдруг я увидел в другой стороне, метрах в тридцати, вагончик-бытовку. Дверь была приоткрыта всего на несколько сантиметров, но это были очень важные сантиметры! Дело в том, что к крыше вагончика спускался провод, который я принял за телефонный. Да, вне всяких сомнений, этот провод соединял вагончик с каким-то столбом за забором, этот столб мог быть только телефонным!
Короче говоря, я принял решение. Вот уж я не думал, что попаду в ситуацию, когда Надя окажется для меня не на первом месте! Но, черт побери, надо было спасать ребят.
Я забежал в бытовку. Внутри остановился и, переведя дух, открыл вторую дверь, которая вела в какую-то комнату, как она там называется, в прорабскую?
Там стоял рабочий стол, на котором я увидел телефонный аппарат. О, чудо! Оказавшись у стола, я рванул трубку, длинный ровный гудок успокоил меня. Я вытащил из кармана блокнот. Начал торопливо листать. Ага, вот она, визитка, хорошо, что я не вытряс ее случайно!
Трясущимся пальцем я набрал рабочий номер Звягинцева. Сперва номер оказался занят, и я с досадой хлопнул ладонью по рычагу.
Во второй раз трубку сняли.
— Алло, Звягинцев? — заорал я. — Мне нужен майор Звягинцев!
— Молодой человек, вы звоните в управление по борьбе с организованной преступно… — занудно стал объяснять собеседник.
Я понял, что трубку снял майор!
— Звягинцев, слушай внимательно! — закричал я. — Приезжай сюда, здесь неплохая разборка со стрельбой! Приезжай, и станешь полковником!
В трубке возникла пауза, и я поднес трубку к окну, чтобы стрельба была хорошо слышна.
— Ну как? Понравилось? — прокричал я, вернув трубку к уху.
Звягинцев шумно дышал.
— Ярвид? Где ты?
— Мы окружены, из нас сейчас сделают капусту, — четко и внятно произнес я. — Присылай сюда своих ребят и побыстрее! Пусть всех арестуют, и меня в том числе!
За несколько секунд я подробно растолковал, где нас искать, а потом так грохнул трубкой по рычагу, что до сих пор удивляюсь, как это аппарат остался цел.
Я подскочил к окну и стал наблюдать за Надей. Она, судя по всему, не очень-то мучилась. Конечно, она осталась жива, лишь извиваться перестала. Алик не трогал ее, просто стоял над лежащей девушкой и курил с задумчивым видом.
К нему подошел второй парень, и у меня вытянулось лицо: «Ничего себе, сколько их там?» Этот второй держал в руке плоскую флягу, которую протянул Алику. Блондин отвинтил крышку и поднес флягу к Надиным губам.
Надя зашевелилась, поднялась и села. Красиво запрокинув голову, она припала к фляге, держа ее обеими руками перед собой. Слюнявые молокососы, высунув языки, наблюдали за каплями, стекавшими по шее девушки.