– Ага, дошло! – сказал он с улыбкой и подсосал докуренную трубку. – Твой друг, к сожалению, не такой умный.
– То есть?
– А то и есть. Пока ты анализировал ситуацию, Акимов бился головой о железную дверь, кричал, что он лауреат трех «Золотых орлов», и требовал Никиту Сергеевича Михалкова.
Я живо представил себе Серегу в узком бетонном пенале такой же, как у меня, камеры-«заморозки». Конечно, ему, крупному мужику богатырского роста, в этом бетонном мешке еще труднее, чем мне.
– Ну, вообще-то, – сказал я Сафонову, – мы оба члены Союза кинематографистов. Михалков, как Секретарь союза, обязан нас защищать. У меня, например, нет своего адвоката. У Акимова тоже.
– А я вас не устрою?
– Вы?! – изумился я. – Вы же нас упекли!
– Ну и что? – спокойно спросил Сафонов и выбил трубку в железную пепельницу, привинченную к столу. – Тогда в ресторане ты, наверное, подумал, что я псих, сошел с ума. Но теперь ты видишь, насколько это серьезно. И нам с вами нужен постоянный контакт. Поэтому смотри: я доктор юридических наук, генерал-майор юридической службы. Таких адвокатов на всю Москву не больше трех человек. Если вы согласитесь, я смогу посещать вас в любое время по вашему первому требованию.
– То есть нам тут сидеть, пока за Акимовым не прилетит его Маша или за мной Алена? Я правильно вас понимаю?
Он улыбнулся:
– Ну, если они вас действительно любят…
– Но как они узнают, что мы в тюрьме?! – воскликнул я в полном отчаянии, осознав, в какой мы ловушке. Не знаю, как Акимов простился с Машей, но я-то действительно сказал Алене во время ее последнего визита: «Всё, дорогая! Не ломай свою жизнь и забудь меня! Отрежь, выбрось из памяти, как сон, как могилу на заброшенном кладбище! И больше не прилетай сюда. Тебе это ясно? Я исчез в твоем прошлом!»
– Узнают! Мы над этим работаем, – вдруг сказал Сафонов и, щелкнув замками, открыл свой тонкий кожаный «дипломат». – Еще как узнают! Смотри…
С этими словами он выложил из «дипломата» пачку газет – «МК», «Комсомольскую правду», «Известия», даже «Новую газету». В каждой из них были красным фломастером обведены или подчеркнуты заметки и сообщения с броскими заголовками:
«НА “МОСФИЛЬМЕ” АРЕСТОВАНЫ ЗНАМЕНИТЫЙ КИНООПЕРАТОР СЕРГЕЙ АКИМОВ И СЦЕНАРИСТ АНТОН ПАШИН!»
«СОЮЗ КИНЕМАТОГРАФИСТОВ ВЫСТУПИЛ В ЗАЩИТУ АРЕСТОВАННЫХ АКИМОВА И ПАШИНА!»
«СОРОК ДЕЯТЕЛЕЙ КУЛЬТУРЫ ПОДПИСАЛИ ПИСЬМО В ЗАЩИТУ АКИМОВА И ПАШИНА»
«АРЕСТОВАННЫЙ РОМАН “ЛОБНОЕ МЕСТО” АНТОНА ПАШИНА ВЫДВИНУТ НА ПРЕМИЮ “БОЛЬШОЙ БУКЕР”»
– Ты когда-нибудь видел такое в наших газетах? – усмехнулся Сафонов. – Думаешь, легко было это организовать? Смотри, какая у вас реклама! И еще радио постоянно это передает – «Эхо Москвы», «Бизнес-ФМ», «Коммерсант-ФМ»!
Я даже вскочил от отчаяния:
– Илья Валерьевич! Вы… Вы… Но послушайте, это же глупо! Почему они должны там читать наши газеты? Вы слушаете радио двадцатилетней давности?
– Я знал, что ты так скажешь, – ответил он спокойно и стал прочищать свою трубку тоненьким шомполом с ершиком. – Сядь, пожалуйста. Сядь и слушай! Ты читал «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте?
– Ну, в детстве читал. При чем тут?..
– А при том, что это бестселлер покруче твоего «Лобного места». Хотя там весь финал держится на том, что бедная Джейн Эйр вдруг за тысячу километров слышит призыв своего искалеченного возлюбленного: «Джейн! Джейн!» – и мчится к нему, сломя голову. И уже более полутора столетия все поколения читателей даже не сомневаются в этой истории. Так вот, дорогой, если телепатия властна над расстоянием, она властна и над временем. Ваши Маша и Алена обязаны услышать, что вы в тюрьме! Иначе какая же это любовь?
Я молчал. Целый ворох мыслей кружился в моей голове, и я не знал, с чего начать. А он, насладившись эффектом, сказал уже совсем другим тоном, прозаическим:
– Ну, а помимо телепатии, я просто верю в технику. В айфонах будущего наверняка есть автоматический поиск любой информации, нужной их владельцам. Это несложно сделать, я удивляюсь, почему в наших айфонах еще нет такой программы. Так вот, если ваши пассии к вам неравнодушны, они наверняка получают всю информацию, связанную с вашими именами. То есть как только в «МК», например, появился заголовок «Арестован сценарист Антон Пашин», он тут же всплыл на экране айфона твоей Алены. Если, конечно, она тебя любит… – И Сафонов с усмешкой посмотрел мне в глаза.
Но я не стал дебатировать этот вопрос. Я сказал:
– Илья Валерьевич, а вы действительно любили мою мать? По-настоящему?
– Да, любил, – ответил он спокойно. – И знал, что когда-нибудь ты меня спросишь об этом.