В донесении государственному секретарю США Лансингу от 28 ноября (11 декабря) Смит подчеркивал, что при соответствующей материальной помощи армия, организованная Калединым и Алексеевым, «уже сейчас могла бы начать операции по захвату Тамбова, Саратова и Самары»[25].
Это послужило бы, по мнению Смита, важной предпосылкой для успешного создания единого антибольшевистского фронта на юге России.
План, принятый 28 ноября (11 декабря) на заседании в Тифлисе, нашел полную поддержку у правительств США,Англии и Франции. 5(18) декабря генерал Шор заявил Смиту, что британское правительство сообщило ему о своей готовности поддержать решения тифлисского совещания. Несколькими днями раньше Лансинг в телеграмме президенту Вильсону писал:
«Создание сильного русского правительства в настоящее время может быть осуществлено путем установления военной диктатуры…»[26]
Относительно Каледина, Лансинг сообщал Вильсону:
«Наиболее организованной силой, способной покончить с большевизмом и учредить правительство, является группа генерала Каледина… Ее разгром будет означать передачу всей страны в руки большевиков…»[27]
Надо, заключал Лансинг, «укрепить у сторонников Каледина надежду, что они получат моральную и материальную помощь от нашего правительства, если их движение станет достаточно сильным»[28].
По указанию Вильсона Нью-Йоркский банк разрешил передать Каледину через английских агентов 500 тысяч долларов.
Посол США в России Фрэнсис поручил начальнику миссии американского Красного Креста в Румынии подполковнику Андерсону переправить на Дон с помощью белогвардейца Колпашникова необходимое военное имущество. Эта преступная операция была своевременно раскрыта советскими органами.
Широкую финансовую помощь контрреволюционному движению на юге готовились оказать правительства Англии и Франции. Английские империалисты, например, ассигновали на эти цели более 20 миллионов фунтов стерлингов, французское правительство только одному генералу Алексееву предложило в конце декабря 1917 года кредит в 100 миллионов рублей.
На деньги Антанты Алексеев и Корнилов смогли приступить к формированию на Дону белогвардейской «Добровольческой» армии.
Однако, несмотря ни на какие маневры контрреволюции, влияние большевиков в крае росло. Особенно сильным оно было в пролетарских центрах Донской области — Ростове-на-Дону и Таганроге. К Октябрю 1917 года коммунисты стали самой многочисленной фракцией в Ростово-Нахичеванском Совете рабочих и солдатских депутатов. 26 октября (8 ноября) Совет постановил взять власть в свои руки и создал Военно-революционный комитет. Но соглашательская часть Совета во главе с меньшевиками и эсерами добилась роспуска Военно-революционного комитета. Вместо него был создан контрреволюционный «комитет объединенной демократии», который тут же вступил в переговоры с Калединым. Каледин охотно пошел на переговоры, желая выиграть время, чтобы стянуть против рабочих Ростова-на-Дону надежные войска.
Предательская тактика «комитета объединенной демократии» вызвала бурный протест рабочих и революционно настроенных солдат Ростова-на-Дону, Нахичевани, Таганрога и других городов Донской области.
25 ноября (8 декабря) по требованию рабочих и солдат Совет распустил меньшевистско-эсеровский комитет и снова создал ревком. Но время было упущено. Каледин успел собрать необходимые силы и повел наступление на Ростов-на-Дону. Между Красной гвардией и калединцами завязались тяжелые кровопролитные бои.
На помощь ростовскому пролетариату прибыли красногвардейцы станции Тихорецкая и отряд черноморских матросов.
В течение семи дней красногвардейцы и матросы отбивали атаки войск Каледина. Ростовский вокзал несколько раз переходил из рук в руки. 2(15) декабря под давлением численно превосходивших сил противника Ростов-на-Дону пал. Вскоре офицерско-юнкерские части захватили и Таганрог. Озверевшие калединцы без суда расстреливали всех, кого подозревали в сочувствии большевикам.
Еще до начала боев в Ростове-на-Дону восстали против Каледина рабочие, казачья и крестьянская беднота станицы Урюпинской Хоперского округа. Восстанием руководили коммунисты А. Г. Селиванов и А. М. Селиверстов. Калединцы двинули в станицу контрреволюционный казачий полк и жестоко расправились с восставшими.
Перелом в соотношении сил, боровшихся за власть на Дону, наступил, когда с фронта началось массовое возвращение трудового казачества. Уставшие от тягот войны, многие казаки фронтовики активно поддержали борьбу рабочих, иногородней и казачьей бедноты за установление на Дону Советской власти, провозгласившей мир. Нередко целые казачьи полки, возвращавшиеся с фронта, отказывались подчиняться атаману Каледину и контрреволюционному казачьему правительству.
В ноябре отказались повиноваться казачьим властям и заявили о признании Советской власти большинство казаков 35-го, 39-го,41-го, 44-го, 46-го и некоторых других казачьих полков.
Каледин, захватив Ростов-на-Дону и Таганрог, повел наступление на Донбасс, рассчитывая в случае успеха двинуться кратчайшим путем на Москву.
Революционный Донбасс ответил на нашествие калединцев мобилизацией всех сил. По призыву большевистских организаций тысячи шахтеров становились в ряды Красной гвардии.
Советское правительство приняло срочные меры для ликвидации калединщины. На Дон из Москвы, Петрограда, с Северного и Западного фронтов были посланы отряды красногвардейцев и революционных солдат. 25 ноября (8 декабря) Совет
Народных Комиссаров в обращении к трудовому казачеству разоблачил контрреволюционную политику казачьих верхов.
В обращении еще раз подчеркивалось, что все помещичьи земли в казачьих областях переходят в руки трудового казачьего и крестьянского населения. Советское правительство призвало казаков объединиться со всей Советской Россией на борьбу против врагов социалистической революции, арестовать и предать революционному суду Каледина, Корнилова и их сообщников.
«Казаки! — говорилось в обращении. — Объединяйтесь в Советы казацких депутатов! Берите в свои трудовые руки управление всеми делами казачества. Отбирайте земли ваших собственных помещиков-богачей. Передавайте их зерно, их инвентарь на обработку земель трудового казачества, разоренного войной.
Вперед, казаки, на борьбу за общенародное дело!
Да здравствует трудовое казачество!»[29]
10(23) декабря Совнарком отменил обязательную воинскую повинность казаков, которая особенно тяжелым бременем ложилась на плечи трудовой части казачьего населения.
Центральный Комитет большевистской партии выдвинул идею созыва съезда фронтового казачества. Эта идея встретила на Дону самую широкую поддержку. Съезд собрался в январе 1918 года в станице Каменской, куда съехались делегаты 46 казачьих полков. На съезд прибыли также представители Московского и Ростовского комитетов большевиков и посланцы рабочих Донбасса.
Каледин решил разогнать съезд и для этого направил в Каменскую 10-й Донской полк. Но казаки полка перешли на сторону съезда. Съезд фронтового казачества признал Советскую власть, образовал Донской военно-революционный комитет (Донревком) во главе с казаками-фронтовиками Ф. Г. Подтелковым и М. В. Кривошлыковым. Донревком объявил войну Каледину. Борьба вступала в новый, решающий этап. Красногвардейские отряды, посланные из центра, и революционные казачьи части Донского ревкома начали наступление на Таганрог, Ростов-на-Дону и Новочеркасск. Каледин поспешил заменить ненадежные казачьи части добровольческими офицерско-юнкерскими отрядами. Но это уже не могло спасти положения.
В тылу у Каледина 17(30) января 1918 года восстали рабочие Таганрога. Три дня они вели кровопролитные бои. От Матвеева Кургана на Таганрог наступала красногвардейская колонна под командованием Р. Ф. Сиверса, работника военной большевистской организации. 19 января (1 февраля) калединцы были разгромлены. Власть в Таганроге перешла к Военно-революционному комитету.
К концу января калединские отряды, потерпев поражение на всех участках фронта, отошли к Ростову-на-Дону и Новочеркасску. 29 января (11 февраля) Каледин, убедившись в бессмысленности дальнейшей борьбы, застрелился.
25
Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1918. Russia. Washington, 1932, v. II,p. 588.
26
Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Lansing Papers 1914–1920. Washington, 1939, v. II, p. 343.