- А если я не могу жить, не зная, кто я такая? Что Вы на это скажете? – Мой голос скатился на шепот, но глаза все еще упрямо сверкали. Даже артиллерийские войска не заставят меня спасовать. И Холдор Брайнс это понял.
- Да откуда ты такая взялась? Упрямая, словно вол!
- Понятия не имею. Вот сейчас Вы поколдуете, и мы вместе это выясним!
Победа! Окончательная и бесповоротная! Иначе, почему бы вдруг маг так изменился? Вытянулся во весь рост, став будто бы даже моложе и, что-то решив для себя, приосанился.
- Будь по-твоему, Кора. Но помни, я тебя предупреждал. – С трудом подавила желание кинуться на шею менталисту. И вместо этого, лишь уверенно отрапортовала:
- Я готова.
Я лежала на кушетке в кабинете мага. Страха и сомнений больше не было. Лишь чистая уверенность, что все получится, как нужно. Я вижу, как руки Холдора Брайнса становятся все ближе и ближе. Затем его пальцы мягко дотрагиваются к моим вискам. Мутные глаза мужчины смотрят прямо на меня. Миг ничего не происходит. А потом меня настигает боль.
Боль. Она была такой силы, будто желала вывернуть меня наизнанку . Боль. Она заставляла меня шипеть, всхлипывать и орать. Но где-то там, внутри моего организма. На деле же я не произнесла ни звука. Боль. Она была подобно железному молотку, где она- орудие, а я - орех. А потом скорлупа разлетелась на куски. И меня настигли воспоминания.
- Береслава! Береслава ри`эс Ярен!
Ой, ой, ой! Не к добру это! Когда матушка называет меня полным именем это очень плохой знак. Неужели прознала про мои вылазки в деревню? Или…руки похолодели от внезапной догадки, и я бросилась наверх, на второй этаж. И скоро мои подозрения подтвердились.
- Что это такое? – Обычно эта моложавая женщина выглядит сущим ангелом. Карие, почти черные глаза, обрамленные густыми ресницами. Аристократичный нос, пухлые губы… Но сейчас ее лицо было искажено гневом. А в руке она негодующе сотрясает книгу. И обложка на ней была мне очень знакома…
- Это называется книга, мам.
- А подробнее? – Под яростным взглядом я заерзала.
- Что-то про трансформацию…
- Что-то? Это же издание «частичная трансформация»! – Непоследовательно заявила родительница. Зачем спрашивать, если и так знает, что у нее в руке…А она, между тем, продолжила наседать, - я так понимаю, интересоваться, как ты залезла в запрещенный стеллаж библиотеки смысла нет? - Я вновь стушевалась, а матушка все продолжала упреки, - Молчишь?Как тебе не совестно, Береслава!
- Ну, как-то так…
- Ты ведь знаешь, насколько это опасно! Тебе всего тринадцать!
- Уже тринадцать…
- Снова огрызаешься?Сил моих больше нет!- Она хотела добавить еще что-то, но с соседней комнаты послышался детский плач. Я с облечением выдохнула – кажется, экзекуция откладывается.
И я была права. Напоследок сверкнув глазами, мама недовольно покачала головой. Кровь прилила к щекам, я опустила голову. Дождалась, пока хлопнет дверь…И преспокойно начала доставать из-под кровати остальные залежи всевозможных справочников и учебников, на ходу размышляя, куда их перепрятать. Но то ли неправильно рассчитала время, то ли сработала интуиция, но уже через минуту дверь в мою комнату приоткрылась и мама ахнула:
- Береслава! У тебя тут целый склад! – Вот сейчас и правда стало не по себе…- А этих двух вообще у нас никогда не было! Где ты их только отыскала? Снова не отвечаешь? Лучше бы ты с таким упорством изучала эльфийский!
- Он нудный и тяжелый. Даже высокородные на нем почти не говорят.
- Зато не опасный!
- Да изучая эльфийский можно от скуки умереть!
- Береслава! – Обстановка в комнате накалилась до предела. Я уже видела, как у мамы на коже от переизбытка эмоций проявляются зеленые чешуйки. Отметила, как желтизна заполоняет глаза. И приготовилась покорно склонить голову, когда родительница вложит силу в свой приказ. Но детский смех разрядил обстановку. Пухлый краснощекий младенец на руках мамы заливисто захохотал, пытаясь от нее отодрать зеленую чешуйку. А я не преминула воспользоваться ситуацией.
- Рай, иди ко мне!
Малыш умильно скривил лицо, показав, что хочет на волю и мама его опустила на пол. Мы обе затаили дыхание, когда, встав на пол, брат сделал шаг. Первый, второй, третий…
- Какой же ты у меня молодец! – Подхватив братика на руки, я его закружила, заставив рассмеяться еще пуще прежнего.