— Им же будет лучше. Не то я вырублюсь прямо у них на пороге, и им придется самим меня хоронить!
— Да, я тоже немного ослабла.
Он с сочувствием посмотрел на Мелисанду. Ее лицо осунулось от усталости и побледнело, а под глазами залегли тени.
С трудом выдирая ноги из жадно чавкавшей липкой глины, они побрели по направлению к роще. Несколько раз Флинн едва не лишился обуви, вытаскивая из грязи босую ногу.
Стоило оказаться под древесными кронами — и сразу стало легче от того, что дождь больше не барабанил по голове. Целый день, проведенный под монотонными ударами настырных капель, был подобен китайской пытке водой, однако Флинн осознал это лишь тогда, когда избавился от нее, укрывшись под деревьями.
Путники пошли напрямик по земле, усыпанной прелой листвой и золотистой хвоей. Запах дыма был самым надежным проводником. Наконец на самой опушке они увидели убогую хижину, к которой вела едва наезженная тропка с противоположной стороны. Возле хижины притулился сарай и загон для стада свиней. На всех постройках лежала печать бедности, граничившей с нищетой. Флинн с тоской подумал о том, что вряд ли в такой халупе найдется лишняя комната для гостей. Не говоря уже о лишнем куске хлеба.
— Подожди здесь, — сказала Мелисанда, — а я постучу в дверь.
— Нет, если я твой брат, то это следует сделать мне. Вдобавок ты же не знаешь, что за люди там живут. Вдруг тебе откроет какой-нибудь маньяк?
— Два маньяка сразу — не слишком ли много для нашего графства? — заметила она с кривой улыбкой.
— Поверь мне, их повсюду полно, — машинально ответил Флинн. Он успел подняться на пару ступенек, когда сообразил, что его хотели оскорбить.
Повернулся и с укоризной посмотрел на свою спутницу:
— Очень смешно.
Она как ни в чем не бывало пожала плечами. Флинн подошел к двери и решительно постучал. Дверь тут же распахнулась. На него сурово уставилась пышнотелая особа в туго повязанной головной косынке и грубом платье до пят, вытиравшая руки о край передника. — Чем могу служить?
Только теперь Флинн спохватился, что сказать-то ему нечего. Во всяком случае, он не успел придумать ничего убедительного.
— Гм… — многозначительно прокашлялся он. — Мы тут с сестрой… — Он повернулся и махнул рукой на Мелисанду, неподвижно застывшую поодаль. — В общем, мы были на пути в Лондон, когда нас ограбили. — Флинн сделал паузу, как заправский актер, в ожидании сочувственных реплик из зала, но их не последовало. Вместо сочувствия он наткнулся на непроницаемый взор заплывших жиром маленьких карих глазок на неподвижном, как камень, лице. Женщина приосанилась и уперлась кулаками в бока. Флинн почувствовал себя весьма неуверенно, но был вынужден продолжать: — И мы подумали, не найдется ли у вас лишний ломоть хлеба и место для ночлега?
— И откуда же вы такие взялись? — Карие глазки подозрительно прищурились, а огромные руки угрожающе скрестились на груди.
— Ну, — Флинн растерянно улыбнулся, — что до меня, то я из Америки, a Me… хм, да… моя сестра — здешняя, она жила неподалеку от Мерстана.
— Неподалеку от Мерстана? — От удивления редкие брови цвета свинцового карандаша поползли на лоб. — Да вы проделали немалый путь, верно? И скажи-ка мне, разве так бывает, чтобы брат и сестра жили в разных краях света?
— Ну, — Флинну все труднее давалась эта дурацкая улыбка, — тут нет ничего нового, мэм, эта история стара, как мир. Мы — осколки разрушенной семьи. Я жил с отцом в Штатах, а она выросла здесь, у матери. Наши родители развелись, еще когда мы были совсем крошками. — И он взглянул на недоверчивую особу с заговорщицкой ухмылкой типа «вы-же-сами-знаете-как-это-бывает». И получил в ответ убийственный взор.
— Развелись?! Господи, спаси и сохрани! Рой! Ты только послушай, что он говорит! Его родители развелись! Ты когда-нибудь слышал о таком? Ты не знаешь, живет ли возле Мерстана женщина, которая развелась?
— Нет, — раздался из глубины хижины грубый мужской голос.
— Святые угодники, представляю, какой это был скандал, — пробормотала женщина, посматривая на Флинна с нездоровым интересом. — Небось оттого у тебя и жизнь не задалась, что пришлось расплачиваться за ихние грехи? Ну что ж, пожалуй, теперь понятно, отчего ты и на человека-то не похож. Так говоришь, она твоя сестра? Ну, так и быть, зови ее сюда. Боюсь, делиться нам особо нечем, и на ночь я могу вам предложить всего лишь охапку сена на сеновале, но и за это будьте любезны отработать. С утра поможете Рою управиться со свиньями.
Флинн замер в нерешительности, обдумывая сделанное ему предложение, вернее, ту его часть, которую он смог разобрать. Произношение этой дамы не просто оставляло желать лучшего — ничего подобного он отродясь не слышал.
— Ну, чего стоишь, иди зови ее в дом, — с этими словами хозяйка повернулась и скрылась внутри.
Флинн медленно повернулся к Мелисанде, пожал плечами и махнул рукой, подзывая к себе. Когда девушка подошла, он прошептал:
— Я сам толком не понимаю, во что мы ввязались, но, по-моему, она обещала нам немного еды и место для ночлега.
Мелисанда не спешила радоваться, старательно оглядываясь.
— А что ты им сказал? Сказал, что мы с тобой брат и сестра?
— Ну да! Я соврал, будто наши родители развелись, когда мы были маленькими, и потому мне пришлось жить в Америке, а тебе здесь, в окрестностях Мерстана.
У Мелисанды буквально отвисла челюсть. Она посмотрела на Флинна с неподдельным ужасом.
— Что… что ты им сказал?
— Первое, что пришло в голову! — с досадой выпалил Флинн. — И скажи на милость, где ты…
— Ты действительно сказал, что наши родители развелись?
— А почему бы и нет?
— А она что сказала? — Мелисанда не спускала с него ошеломленного взора. Флинн помрачнел, почуяв неладное.
— Честно говоря, она пялилась на меня точно так же, как ты сейчас. А в чем дело? Разве я ляпнул что-то не то? Люди только и делают что разводятся!
Мелисанда глубоко, прерывисто вздохнула и сказала:
— В Америке, возможно, но только не здесь. Просто диву даюсь, как она вообще согласилась нас пустить!
— Это из-за того, что наши старики в разводе? Отродясь не слышал о таких глупых предрассудках!
— Можешь не сомневаться, что она считает нас такими же распутниками, как они. Странно, что она не приняла нас за беглецов, преследуемых законом за какое-нибудь преступление.
— Это какой-то сумасшедший дом! — запальчиво воскликнул Флинн, а через минуту добавил: — Но мы и есть беглецы!
— Так вы идете или нет? — визгливо окликнула их хозяйка. — Я не собираюсь всю ночь очаг палить, так и знайте! Коли идете, так затворите за собой дверь!
Флинн жестом предложил Мелисанде войти первой. Она подчинилась, все еще недоверчиво качая головой.
В хижине было темно и смрадно от дыма. В середине комнаты красовался грубо сколоченный стол, а на нем чадила тоненькая сальная свечка. По правую руку из-за занавески виднелась узкая койка. Справа было сооружено некое подобие полки, подпираемой тощими ножками. На полке расположилась глиняная посуда и пучки сушеных трав. Очаг находился прямо напротив двери. Добрая половина дыма от горевших в нем дров не попадала в дымоход, а оставалась в комнате. Возле огня на стуле пристроился тощий жилистый мужчина. Женщина старательно помешивала ложкой какое-то варево в горшке, булькавшем на углях.
— И как же вас кличут? Может, мы слышали про вашу мать?
— Доу, — отвечал Флинн. — Джейн и Джон. Мелисанда наградила его очередным недовольным взглядом.
— Ну а мы, стало быть, Клайды. Я — Мери, а вот он — Рой.
— Рад с вами познакомиться. — И Флинн вежливо кивнул Рою, с неохотой оторвавшемуся от своего занятия. Он выстругивал что-то из дерева.
— Как поживаете? — поинтересовалась Мелисанда. Одного звука ее мелодичного, хорошо поставленного голоса было достаточно, чтобы и Рой, и Мери дружно уставились на нее, как на какое-то чудо. Девушка в замешательстве оглянулась на Флинна.
— Моя сестра ходила в хорошую школу. Это было последнее, что сделала для нее наша мать, до того как скончалась. Она надеялась, что Джейн так будет легче найти работу, ну, знаете, вроде секре…