– Ты, черт возьми, не ошибся. Я назвал тебя так еще десять лет назад.
Рука Стокера потянулась к ружью, которое лежало у него на коленях, но Танзи быстро встала между ним и Уэльтом.
– Не советую вам устраивать тут перестрелку, – сказала она. – Если вас не убьет Уэльт, это сделает кто-нибудь другой.
– Как вы можете одобрять насилие! – возмутилась Этель.
– Я не одобряю насилия. Но не нужно хвататься за ружье, если кто-то говорит то, что вам не по душе.
– Он назвал меня лгуном.
– Думаю, человек с таким достатком и репутацией, как у вас, не должен обращать внимания на то, что о нем говорят.
– Человек с достатком должен заботиться о своей репутации.
– Хотите сказать, что если убьете Уэльта, то таким образом позаботитесь о свой репутации?
– Помогите мне, Стокер, – сказала Этель. – Я должна поговорить с Танзи. Не могу допустить, чтобы она осталась в таком опасном месте.
– Вам тоже лучше зайти в дом, – обратилась Танзи к Стокеру. – Мне бы не хотелось оставлять вас одного наедине с Уэльтом. Здесь, правда, грязно, – извинилась она, когда непрошеные гости зашли на кухню. – Я как раз убирала.
– Вы вон там спите? – спросила Этель, жестом указав на дверь спальни.
– Можете зайти туда и убедиться, что там нет даже окон и что единственный вход здесь.
– Это не важно. Никто не поверит вам, что вы жили здесь с пятью мужчинами, и ничего такого не произошло. Возможно, мне удастся договориться со школьным комитетом, и вам снова позволят работать в школе, – решительно заявила Этель.
– Вы можете работать на меня, – сказал Стокер.
– Чтобы все шептались за моей спиной? Жители Боулдер-Гэп не сомневаются в том, что, проведя два месяца на ранчо, я потеряю девственность. Но потерять девственность можно и за неделю. И даже за одну ночь. Что же касается вашего предложения, – Танзи повернулась к Стокеру, – то я вот что вам скажу. Мужчины, приходящие в салун, обязательно узнают, что я оказалась там не по собственному желанию, а потому, что была обесчещена. Они будут чувствовать себя виноватыми в какой-то степени, так как их намерения тоже не отличаются благопристойностью. Я вам принесу одни убытки. Так что идти мне некуда.
Этель и Стокер в один голос принялись убеждать Танзи вернуться в Боулдер-Гэп, но она вежливо отказалась, сказав, что обещала отработать на ранчо два месяца и не может нарушить данного обещания.
– Обещание, данное преступнику, лгуну и негодяю, можно нарушить в любой момент, – заявил Стокер.
– Не думаю, что вы справедливы по отношению к Рассу, – возразила Танзи. – Мы с Черепашкой видели от него только добро.
– Где мой племянник? – спросила Этель, которая только сейчас вспомнила о Черепашке. – Я заберу его отсюда.
– Расс учит его обращаться с животными.
– Хотите сказать, учит, как угонять коров? – усмехнулся Стокер.
– Нет. Расс учит Черепашку ездить верхом и бросать лассо. Думаю, он также научит его, как защитить своих коров от угонщиков.
– Но Расс сам крадет коров у фермеров со всей округи, – сказал Стокер.
– Я что-то этого не заметила. Разве у вас есть доказательства?
– Мне не нужны никакие доказательства. Я в этом уверен.
– Но я могу сказать то же самое: мне не нужны никакие доказательства, потому что я точно знаю – Расс не угоняет чужой скот. Как вы думаете, кто из нас прав?
– Вы очень упрямая женщина.
– А вы человеконенавистник.
– Я стал таким из-за Расса Тибболта. Он убил моего брата.
– Уэльт говорит, что это был честный поединок.
– Уэльт лжет.
– Он встал на защиту Расса, потому что знает, как все было на самом деле. Он даже отрекся от собственной семьи, поскольку его родители повели себя не очень порядочно в этой истории. Отказался Уэльт и от легкой жизни, которая его ждала. Однажды я видела вас в гостинице в компании мужчин и заметила, как они стали переглядываться, стоило вам заговорить о Рассе. Я сразу поняла, что тут что-то не так, и жители Боулдер-Гэп хорошо это знают. – Она посмотрела на Этель. – Благодарю вас за заботу, но я остаюсь. Скажу вашему племяннику, что вы хотели его увезти, но не могу заставить его возвратиться в Боулдер-Гэп. А теперь, прошу меня извинить, я должна готовить ужин к приходу мужчин.
Танзи поднялась. Вслед за ней поднялась Этель.
– Я увезу вас отсюда силой, – заявил Стокер.
– Вам придется утешиться тем, что вы сделали все возможное, желая помочь мне.
Стокер вскочил и зашагал к выходу.
– Надеюсь, вы не раскаетесь в своем решении остаться, – сказала Этель.
– Не беспокойтесь. Ничего плохого со мной не случится.
– Вы здесь пробыли всего день.
– Вполне достаточно, чтобы убедиться в порядочности этих людей.
Разговор был исчерпан. Помедлив, Этель попрощалась и направилась к двери. Танзи пошла ее провожать.
Выйдя на крыльцо, женщины увидели, что к дому приближается Расс.
– Это моя земля, – заявил Стокер.
– Ты даже не подозревал о ее существовании до тех пор, пока я не построил здесь ранчо, – спокойно ответил Расс.
– Ты лжец и вор, – рявкнул Пуллет.
– То же самое я могу сказать и о тебе, – невозмутимо проговорил Расс.
– За сегодняшний день меня уже второй раз назвали лжецом! – заорал Стокер. – Я этого не потерплю!
Стокер бросился к коляске за ружьем.
Глава 17
Танзи и Этель вскрикнули, а Черепашка заслонил собой Расса. Стокер прицелился мальчику в грудь. Расс схватил Черепашку в охапку и вместе с ним бросился на землю.
– А ну-ка убери пушку, Стокер, – сказал Уэльт. – И не оборачивайся. Ты у меня на мушке.
Сцена, свидетельницей которой стала Танзи, казалась нереальной: Стокер застыл с ружьем в руках, Расс и Черепашка лежали на земле, Уэльт целился в Стокера. Через мгновение Расс оттолкнул от себя Черепашку одной рукой, а второй достал револьвер. Еще мгновение, и начнется перестрелка. Двое наверняка будут убиты. А то и больше.
Танзи забрала у Стокера ружье.
– Не могу поверить своим глазам. Вы целились в мальчишку, который никому не сделал ничего плохого.
– Я не собирался его убивать, – ответил Стокер, поостыв. – Хотел пристрелить того негодяя. – Он кивнул в сторону Расса.
– Это было бы убийство. И я бы стала свидетельствовать против вас, – заявила Танзи.
– И я тоже. – Этель бросила гневный взгляд на Стокера и подошла к племяннику. Черепашка медленно поднялся. – Ты ушибся? – спросила Этель.
– Нет, но мог бы. И все из-за этого сумасшедшего. – Черепашка отстранился от своей тетки.
– Не смей называть меня сумасшедшим, – рявкнул Стокер, снова потянувшись за ружьем.
– Вы всегда хватаетесь за ружье, если вам что-нибудь не нравится? – спросила Танзи.
– Он виноват. – Стокер ткнул пальцем в сторону Расса. Расс убрал пистолет в кобуру, поднялся и отряхнул одежду. – Когда я слышу, как он лжет, то едва сдерживаюсь, чтобы не убить его на месте.
– Если вы считаете, что Расс действительно угоняет скот, потрудитесь представить доказательства.
– Он хитрый, черт.
– Это не дает вам права его оскорблять.
– Он не угоняет коров, – вмешался Черепашка. – Я объехал сегодня всю долину и не видел там ни одной чужой коровы.
– Не болтай зря, маленький дурачок! – прорычал Стокер.
– Никакой он не дурачок, – возразил Расс, обняв Черепашку за плечи. – Мальчик все схватывает налету.
– Я сегодня сам заарканил теленка, тетя Этель, – сообщил Черепашка, гордо выпятив грудь. – Расс говорит, мне пока не нужно учиться валить его на землю, потому что у меня мускулов маловато. После тренировок все тело болит.
– Не могу сказать, что твои успехи меня очень радуют, – сказала Этель. – Но я довольна – все обошлось благополучно, и ты жив-здоров. Теперь пора возвращаться домой. Хватит играть в ковбоя.
– Я не играю в ковбоя, – рассердился Черепашка. – Это не игрушки, здесь все серьезно. Я собираюсь стать настоящим ковбоем. Расс говорит, что все достигается тренировками, и я со временем всему научусь.