— Вам нравится? — спросила она Джаса.
— Слишком ярко.
— Я подумала: как можно продавать подсолнухи в скучных горшках? Следующую партию саженцев я собираюсь поместить в эти горшочки. Как вы считаете, будет на них спрос?
— Я не очень понимаю в этом деле…
— Ну хорошо, спрошу по-другому: вы лично купили бы?
Джас осторожно приподнял один из горшочков, стараясь не испачкать в краске пальцы. Блайт украсила его пышным желтым бантом в красный горошек.
— Может, и купил бы… Да, пожалуй, купил бы. Кажется, вы не прогадаете. — Приглядевшись к Блайт, он вдруг улыбнулся и заметил: — Вы испачкались.
— Ах ты, черт! Где?
Джас взял лежащий на столе платок и принялся вытирать ее запачканную щеку. Девушка смотрела в его глаза и видела там свое отражение: любопытный детский взгляд, доверчиво приподнятое лицо. Вдруг его рука остановилась, и Блайт ощутила кожей тепло мужской ладони.
Прежде чем Джас отпрянул, Блайт заметила, как расширились его бездонные зрачки и тяжелый взгляд опустился ниже, туда, где розовели нежные лепестки ее полураскрытых губ.
— Все. Теперь порядок, — пробормотал он, кладя платок на место.
Блайт стояла неподвижно, наслаждаясь странным, неведомым доселе ощущением.
— Кофе выпьете? — спросила она.
— Но вы же работаете…
— Как раз собиралась сделать перерыв, — весело объявила Блайт и пошла ставить чайник. — Хотите печенье?
— Ваше?
— Увы! — С этими словами она высыпала на тарелку гору имбирных пряников.
Джас наблюдал, как она варит кофе и разливает напиток по чашкам, добавляет ему ложку сахара, а себе — капельку молока. Все это время Блайт не покидало впечатление, что гость думает о чем-то своем.
— А солнце-то выглянуло! — воскликнула Блайт, посмотрев в окно. — Можно выйти на веранду.
— Можно и на веранду, — эхом повторил он.
— Не могли бы вы разложить складные стульчики? — попросила Блайт. — Они там, за занавеской.
Джас вынес на веранду стулья и взял из рук девушки чашки с кофе, а она поставила на еще влажный после дождя стол тарелку с пряниками.
Пенные волны ярко белели в темно-синей воде, и редкие облака проплывали над ними. Мокрые листья садовых деревьев глянцевито поблескивали на солнце.
Блайт втянула в себя свежий воздух и бросила взгляд на строгий профиль Джаса, потом отпила из чашки, держа ее обеими руками.
— Знаете ли вы, — заговорила она, — что из стеблей подсолнухов можно получать бумагу, а из лепестков лаванды — краску?
— Вы хотите заняться производством бумаги?
— Очень даже может быть. Но не сейчас. Мой бизнес идет успешно. Интересно, смогу ли я разрекламировать свой товар через газеты, чтобы покупатели могли брать его прямо у меня, без магазинных наценок?
— Почему нет? Не сомневаюсь, у вас все получится!
Внезапно Блайт прикусила язык. Слушая ее болтовню, Джас мог подумать, что жизнь для нее всего лишь беззаботная игра.
— Что с вами? — осведомился он.
— Вы, наверное, считаете меня весьма недалекой, да, Джас? По сравнению с вами я недостаточно умна?
Он удивленно вскинул брови.
— Нет, я думаю, что вам просто повезло. Всю жизнь вас любили и лелеяли, но вы не выросли белоручкой, а, наоборот, много работаете. А еще, мне кажется, вы чересчур мягкосердечны для того, чтобы жить в нашем жестоком мире.
— А разве вас в детстве не любили?
Какое-то время он не отвечал, потом нехотя улыбнулся.
— Мы с вами забрались в такие дебри! Я бы не советовал продолжать эту тему.
— Я не имела права об этом спрашивать. — Блайт вспыхнула. — Но вы сами начали…
— Нет, вы!
— Хорошо, извините.
— Я ценю вашу заботу, Блайт, — тихо сказал Джас. — Но не стоит тратить на меня так много времени и сил. Приберегите их для своих подсолнухов…
3
Итак, Джас вежливо дал понять, что не любит, когда кто-то сует нос в его личную жизнь.
— Не надо разговаривать со мной, как с маленькой! — выпалила раздраженная Блайт.
— Я и не собираюсь, — возразил Джас. — Может, мне лучше уйти?
— Конечно же, нет! Пейте свой кофе.
На веранде воцарилась тишина. Ветер, подувший с океана, пронесся над зелеными холмами и зашуршал верхушками деревьев. Сизые облака уплывали прочь, открывая все больше веселого синего неба. Казалось, что серебристые подвижные волны, с ревом набрасывающиеся на круглые прибрежные валуны, поглощают все внимание Джаса.
— Вид отсюда намного лучше, чем из моего окна, — заметил он. — Но у вас, наверное, очень ветрено?