Незнакомец выпустил ветку. Остолбенев от изумления, так и застыл с протянутой вверх рукой. Только глаза метнулись к железным колесикам на копрале, тихо позвякивавшим в синем небе.
— Вперед! Ступай вперед!
— Ты что это, дядя, совсем очумел? — с трудом произнес парень.
— Вперед говорю!
— Ладно…
Парень шагнул было вперед, но вдруг, рванувшись, юркнул за ствол груши.
— Стой! — взмахнул копралей Пандурин.
Но окованная железом палка оцарапала лишь ветви дерева.
Незнакомец выскочил на другом краю участка и быстро помчался по прошлогодней стерне. Собака погналась за ним и цапнула за штанину, но он даже не обернулся.
— Держи его! Держи! Эге! — кричал Пандурин пахавшим на соседних участках крестьянам, размахивая на бегу копралей.
Несколько пахарей остановилось.
— Разбойник! Разбойник! Держите его!..
— Ого-го-о-о! А-а-а-а! — простонало в ответ поле.
Теперь уже многие, оставив плуги, похватали копрали и ринулись наперерез беглецу. Вскоре навстречу ему мчалась целая цепь, постепенно охватывая его сужавшимся кольцом.
Парню пришлось остановиться — путь вперед был закрыт. Он повернулся и снова побежал — теперь уже навстречу тому ненавистному мужику, который первый обнаружил его и пустился в погоню.
Пандурин изготовился, чтобы встретить беглеца копралей, но тот ловко увернулся и помчался дальше.
— К Дунаю гони его! К Дунаю!
Слишком поздно понял парень, что бежит прямо к реке.
И вот уже дальше бежать некуда: перед ним мутная, глубокая река, позади — открытое, ровное поле с разбросанными кое-где грушевыми деревьями и эти оголтелые люди с занесенными для удара палками, несущиеся за ним вскачь, точно стая какой-то гигантской саранчи.
— Стой!.. Стой!.. Держи его!.. — невидимой, но плотной стеной вздымался над полем дружный рев погони.
Колени у парня подогнулись, бессильно опустились плечи.
Пандурин — огромный, тяжелый — налетел на него, одним ударом сбил с ног, ткнул лицом в траву, крепко притиснул к земле коленом.
— Ты бегать, да? Бегать? — хрипел он, выкручивая пареньку руку до тех пор, пока кости не затрещали.
— Пусти! — закричал от боли парень.
Остальные преследователи сгрудились вокруг — потные, запыхавшиеся, они хотели скорей узнать, что произошло, кто этот человек, отчего он удирал, точно затравленный заяц.
— Знаю я, кто он такой, знаю! — бормотал старый полицейский, проворно и умело стягивая руки беглеца ремнем. Затянув узел, он поднялся.
Но парень уже справился с первым испугом.
— Ничего ты не знаешь! — крикнул он и, отведя назад плечи, встал на колени, а затем ловко поднялся на ноги. — Что ты знаешь? Что? — кочетом налетел он на Пандурина. — Сейчас же отпусти меня! Ты дорого мне за это заплатишь!
— А ну, потише! — невозмутимо отвечал бывалый полицейский и с силой дернул ремень, конец которого он накрутил себе на руку.
Чтобы не покалечить руки, пареньку пришлось снова скрючиться и быстро обернуться к Пандурину спиной.
— И вы туда же! — обратился он к крестьянам, чуть не плача от обиды и боли. — Не стыдно? Ведь не богатеи вы какие-нибудь! Товарищи!.. Что вы гнались за мной? Что я вам сделал? Неужели нет у вас сознания?
— А зачем удирал? Зачем? — отозвалось несколько голосов.
— Зачем удирал? Да ведь этот сумасшедший чуть меня не убил своей палкой! Пусти же! Да отпустите меня! — заметался связанный паренек.
Пандурин еще короче подтянул ремень и стукнул свою жертву кулаком меж лопатками.
— Вперед!
— Погоди, бай Колю! — подняв руку, из толпы выступил человек лет тридцати, в кепке. — Давай-ка разберемся. Ты разве этого парня знаешь? Как это ни за что ни про что взять и связать ни в чем не повинного человека? Давай сначала расспросим…
— Назад! — еще яростней рявкнул Пандурин. — «Ни в чем не повинного»! Много ты знаешь. Этот малый — заговорщик. Из тех самых, что хотели в Арабоконаке царя убить.
— А-а! — оторопели крестьяне. — Вот оно что!
Вряд ли они перепугались бы больше, если б услышали, что этот незнакомый паренек прикончил собственного отца.
Пойманный тоже смешался: откуда этому темному мужику знать о его подпольной работе? И откуда эта уверенность? Уж не переодетый ли это агент?
Воспользовавшись общим замешательством, Пандурин сильно толкнул пленника и пинками заставил подойти к телеге.
Раздававшиеся позади негромкие возгласы звучали неуверенно, робко:
— Ну и что с того, что заговорщик!
— Отпусти человека!
— И мы тоже заговорщики, если хочешь знать!