— Ну же, стойте прямо! — воскликнул господин Янар, приподнимая своего будущего зятя.
— И твердо, — добавила благородная Сарабул, в свою очередь выпрямляя будущего супруга.
— Как должен стоять зять…
— И муж курдчанки!
Под двойным напором ван Миттен быстро выпрямился, но голова у него продолжала качаться, как будто наполовину уже отделенная от плеч.
— Курдчанки… — шептал он… — Я… гражданин Роттердама… Жениться на курдчанке?
— Не бойтесь! Свадьба в шутку! — тихо сказал ему на ухо господин Керабан.
— Никогда не нужно шутить такими вещами, — ответил ван Миттен столь жалобным голосом, что его спутники едва удержались от смеха.
Указывая своей хозяйке на сияющее лицо путешественницы, Неджеб тихонько сказала:
— Если не ошибаюсь, это — вдова, искавшая себе нового мужа.
— Бедный господин ван Миттен, — расстроилась Амазия.
— Я предпочел бы восемь месяцев тюрьмы, — сказал Бруно, качая головой, — чем восемь дней такого брака.
Тем временем господин Янар обернулся к присутствующим и громко сказал:
— Завтра в Трапезунде мы пышно отпразднуем обручение господина ван Миттена и благородной Сарабул.
При слове «обручение» господин Керабан, его спутники и прежде всего ван Миттен подумали, что дело складывается не так страшно, как можно было опасаться.
Правда, здесь нужно заметить, что по обычаям Курдистана именно помолвка делает брак неизбежным. Эта церемония подобна гражданскому браку некоторых европейских народов. В Курдистане после помолвки жених остается еще только женихом, но он уже абсолютно связан с той, которую избрал, или с той, которая избрала его, как в нашем случае.
Все это господин Янар недвусмысленно объяснил ван Миттену и прибавил:
— Итак, жених в Трапезунде!
— И муж в Мосуле! — нежно закончила благородная курдчанка.
Что касается Скарпанта, то, покидая караван-сарай, ворота которого только что открыли, он произнес с угрозой:
— Хитрость не удалась. Теперь в ход пойдет сила!
Затем он исчез, не будучи замечен ни господином Керабаном, ни его товарищами.
— Бедный господин ван Миттен! — сказал Ахмет, видя совершенно расстроенное лицо голландца.
— Ладно! — утешал Керабан. — Над всем этим можно посмеяться. Недействительная помолвка! Через десять дней об этом не будет и речи. Все это несерьезно.
— Возможно, дядя. Но пока что быть женихом этой властной курдчанки в течение десяти дней — это серьезно.
Через пять минут двор караван-сарая опустел. Все путники ушли на ночь в свои комнаты. Ван Миттен остался под наблюдением своего страшного шурина, и тишина воцарилась на сцене этой трагикомедии, разыгравшейся на горе злополучного голландца.
Глава девятая,
Город, основанный в 4790 году от сотворения мира[290] жителями милетской колонии[291], завоеванный Митридатом, попавший в руки Помпея[292], переживший господство персов и скифов… Он был христианским при Константине Великом и снова стал языческим вплоть до шестого века. Велизарий[293] освободил его, Юстиниан[294] обогатил. Город, принадлежавший Комнинам[295], от которых считал себя происходящим Наполеон I[296], и затем, к середине пятнадцатого века, ставший собственностью султана Мехмеда II. Исчезла Трапезундская империя[297] после двухсот пятидесяти шести лет существования, но Трапезунд остался — и такой город имеет некоторое право фигурировать в мировой истории. Поэтому неудивительно, что до случившегося в караван-сарае ван Миттен тешился мыслью посетить столь знаменитое место, служившее к тому же еще и полем деятельности для героев рыцарских романов.
Однако, питая эти надежды, ван Миттен был еще свободен от каких-либо забот. Ему нужно было только следовать за своим другом Керабаном по дороге, огибающей Понт Эвксинский. Теперь же, будучи пусть даже сугубо временным женихом этой благородной курдчанки, державшей его на поводке, он был больше не в настроении оценивать историческое великолепие Трапезунда.
К девяти часам утра, 17 сентября, через два часа после отъезда из караван-сарая Рисара, вся компания — господин Керабан, его спутники, господин Янар, его сестра и их слуги — величественно вошла в столицу современного пашалыка. Сельская местность, в которой она была построена, своими долинами, горами и причудливыми потоками очень напоминала некоторые пейзажи Центральной Европы. Можно было даже подумать, что целые куски Швейцарии и Тироля были перенесены на эту часть черноморского побережья.
290
«От сотворения мира» (как в европейских странах — от Рождества Христова) ведут летоисчисление во многих государствах мусульман.
291
Милетская колония — владение богатого и могущественною древнегреческого города Милета, располагавшегося на берегу Малой Азии.
292
Помпей Великий Гней (106 — 48 до н. э.) — римский полководец. В числе прочего, с 66 года воевал с Митридатом VIII, одержав победу.
294
Юстиниан I (482 или 483–565) — византийский император с 527 года. Осуществил крупные завоевания в Северной Африке и Западной Европе.
296
Наполеон I (Наполеон Бонапарт, 1769–1821) — французский император в 1804–1815 годах, великий полководец.
297
Трапезундская империя — греческое государство на северо-востоке Малой Азии в 1204–1461 годах. Завоевана турками.