Птица устремлялась все выше и выше, приближаясь к самому небу. «Как бы не оборвался аркан! — подумал Реджеп. — Еще свалишься, а падать вон куда — можно вдребезги разбиться. Сяду лучше верхом на беркута, будет вернее». Раскачиваясь на лету, он стал осторожно наматывать аркан на руку и вскоре дотянулся до ноги беркута. Зацепившись за нее, Кетчал раскачался и достал другой рукой до шеи птицы. Тут уже нетрудно было сесть на нее верхом, как на верблюда.
И полетели беркут, ягненок и храбрый Реджеп все вверх и вверх! Селенья, горы теперь уже слились в одно темное пятно, земля казалась маленьким решетом. Немного спустя и тучи остались внизу. Реджеп поднял глаза — небо совсем рядом. Громадные звезды, похожие на чаши из драгоценного металла, мерцают как украшения на шелковом платье девушки. И солнце так близко! Оно нестерпимо слепит глаза. «Ого! Если еще немного так промчаться, пожалуй, стукнешься в небо, голову расшибешь», — соображал Реджеп.
Надо было спешно что-нибудь предпринять. «Ну-ка вниз!.. Эй, птица, давай на снижение!» — крикнул Реджеп и ударил беркута кулаком по костлявому плечу. А беркут полетел еще быстрее и все вверх! «Ты, я вижу, порядочный упрямец, но все равно ты покоришься мне», — сказал Кетчал и, достав из кармана перочинный ножик, острым кончиком ткнул в шею беркута.
Это подействовало — беркут быстро полетел вниз. Мальчик только похлопывал рукой по шее птицы и приговаривал: «Прямо, прямо вниз! Спускайся у дверей клуба».
Цель была такова: пока пионеры из книги, которую читает Дурсун, доберутся до беркута, сидящего со своей добычей на скале, он, Реджеп, посадит беркута у дверей, как это делают с верблюдами, привяжет его арканом к колу и, внеся в клуб спасенного ягненка, скажет торжественно: «Возьми, дочь учителя! Вот он, ягненок, цел и невредим! Пока те ребята, из книжки, втаскивают друг друга по канату, я один доставил ягненка вместе с беркутом. Я не боюсь ничего на свете! Но когда я летел там, в вышине, я потерял свой башмак. Пусть не смеются надо мной ребята!..»
«Быстрей, быстрей к клубу!» — торопил Реджеп птицу и сгоряча так сильно ударил ее ногой, что у нее затрещали кости. И она сказала человеческим голосом: «Что случилось, мальчик?»
Дальше летели с такой головокружительной скоростью, что Реджеп подумал: «Ого, так можно хлопнуться о землю и разбиться вдребезги». Он стал сдерживать беркута, но это не удавалось. Наоборот, они уже падали камнем. И тут опять послышался голос, совсем похожий на голос отца: «Реджеп, Реджеп, что случилось?»
Только теперь мальчик испугался. «Отец, милый отец, задержи ее, поймай ее!» — хотел крикнуть он, но птица ударилась о землю, затрещали ее кости…
Кетчал вздрогнул и открыл глаза. Нагнувшись над ним, стоял отец и спрашивал:
— Реджеп, Реджеп, что с тобой?
Оказывается, не кости хищной птицы, а доски на тахте трещали, когда мальчик неистово брыкался во сне. Жаль, что это был сон! Случись такое наяву, Реджеп несомненно вел бы себя не менее храбро.
Когда вышли из клуба, Реджеп рассказал свой сон Ораты. Но эта история не надолго заинтересовала озорного мальчугана. Потянув носом и утерев его грязным пальцем, Ораты заговорил о другом:
— Этой Гозельджик надо дать хорошую трепку, тогда она не будет зазнаваться. Честное слово, я только потому и не трогаю ее, что у нес отец на фронте.
— Да, — подтвердил Кетчал, — и если тронешь ее, в клуб совсем не пустят.
Этого они оба боялись, как огня.
— И зачем только ее выбрали в санитарную комиссию? — возмущенно спросил Ораты.
— Подумаешь, тоже председатель! — проворчал в свою очередь Кетчал.
Они посочувствовали друг другу, но ничего придумать не смогли. Реджеп откусил кусок чурека и начал медленно жевать.
6
Назавтра Реджеп поднялся еще раньше. Едва рассвело, когда он встал, наскоро выпил чаю, взял серп, сел на ослика и галопом погнал его в поле. Нарезав травы, он навьючил осла и еще по холодку так же быстро погнал его домой. Управившись с остальными домашними делами, он не выходил на улицу, не дрался с мальчишками, не боролся и не бросал альчики. Когда, не дождавшись его, Ораты и другие ребята из его «пятерки» разошлись, Кетчал осмотрелся кругом. Поблизости никого не было. Наполнив водою кувшин, мальчик взял кусок мыла и вышел во двор.