- Разрешите, господин кап-лей.
Командир «Нут» - выбеленный сединами и темнотой Вселенной, точно пещерный землянин, - совещался со штурманом над голографическим столом с трехмерной картой неизвестной Мирославу звездной системы. Блекло-оранжевый цвет, исходящий от прибора, творил в командной рубке странные извивающиеся тени. Капитан-лейтенант, не отрывая рук от стола, повернул голову, и хрипло, но радостно проговорил:
- Заныривай, первостат Ворон.
И подмигнул.
Командир в отличном настроении, отметил Мирослав и, перебравшись в отсек, задраил переборку.
Старпом оценивающе осмотрел бойца и хотел выговорить за голокарточку, что подло, краешком торчала из кармана, но едва его безусый рот приоткрылся, и сам он вдохнул, его перебил командир.
- Плыви-ка сюда, Ворон.
Как только Мирослав приблизился, командир выпрямился и пригласил его взглянуть на голокарту. Оранжевый свет исходил не от бактерио-диодной подсветки, а от огромного бурлящего шара в центре. На некотором расстоянии под разными углами к эклиптике летели четыре газовых гиганта, заключенные поясом астероидов. Не понимая сути, Ворон повернул голову к штурману в надежде на подсказку, но тот, хитро сощурившись, подмигнул командиру.
- Ищи-ищи, Сорока, - продолжал подтрунивать командир, скрестив на груди оголенные по локоть руки землянина.
Ворон стал внимательней всматриваться в голограмму. Звезда в центре. Первый гигант начал схождение вниз под горизонталь эклиптики и уходил за коронарное свечение. Второй и третий, как братья близнецы крутились по спиралеобразной орбите относительно друг друга и вместе выстроились перед звездой. Шар четвертого - прикрывали куски астероидов. И кроме этого - полнейшая темнота, среди которой - Мирослав напряг зрение и приблизился, едва не ткнувшись головой в близнецовые гиганты - неслась еле заметная белая полоска, глубоко-глубоко под эклиптикой, почти в самом надире.
- Визирую! Комета, господин кап-лей!
- Так точно, Соколиный глаз, - командир растекся в улыбке.
Мирослав нечасто получал похвалу от него, мало кто ее получал вообще, а значит, сошлись-таки звезды: и настроение у кап-лея хорошее, и глаз не подвел. На медаль не рассчитывал. Но хорошо, когда начальство умеет дух поднимать.
- Всё, теперь свободен, - захрипел командир.
- Господин кап-лей, разрешите наши координаты узнать? - наконец, спросил Ворон.
- А почто тебе? - Мирослав даже отпрянул от этого вопроса. - Ну, пусть будет, - протянул командир, глядя на бледного Ворона, - скажи-ка ты ему, Саныч, изведется ведь на вахте, как рыба без воды!
Кап-лей хрипло рассмеялся и отошел узнать, что на экране у оптика.
Сан Саныч, штурман, как зебра полосатый, всегда считал, что жизнь - кофе в белой кружке: «Черную полосу нужно испить до дна», - приговаривал он.
- Мы в жопе - вот тебе наши координаты! Черной-пречерной заднице, аккурат напротив дырки, и в эту дырку и будем мы посылать сигнал домой.
- Господин лейтенант...
- Ладно, - выдохнул он и переключил карту на голограмму, собранную по текущим данным оптика. - Карлик-А и карлик-Б сидели на спирали... Лейтен семь-два-шесть-тире-восемь. Мы вошли минут двадцать назад со стороны Солнца, с Волопаса. Идем бейдевинд, назвездно по бакборту. В сорока град над астроцентрической эклиптикой, с курсовым движением по азимуту в полтораста два град и плюсуем. Еще поколдуем, и к четырем склянкам пополудни выйдем на стационарную звездную орбиту карлик-А...
Мирослав смотрел на движение пары красно-оранжевых шаров и пытался на их фоне разглядеть какую-либо черную точку. Затем перешел к планетам с чудным завихрениям орбит. Здесь он искал блинкер, малейший отсвет от металлической обшивки. Вдруг его отец еще в системе. Конечно, надежда на это была ничтожна, как найти песчинку среди всех песков Марса. Но если бы... «Нет, не может быть!» - встряхнул он головой.
Штурман приметил движение. По искаженному болью и нестерпимым любопытством лицу мысли читались точно лозунг на транспаранте. Сан Саныч сжал ладонь в кулак и плавно, дружески ударил первостата по подбородку, дабы тот пришел в себя.
- Горчит без сахара, а, Ворон?
- Что?
- Кофе, говорю, без сахара горчит. Проблема в том, парень, что сахар портит вкус кофе. Это не кофе получается, цикорий какой-то. Дерьмо. А штурман без кофе и в носках запутается.
- Не понимаю, - проговорил Мирослав.
- Тогда многие, разочарованные жизнью и условиями труда, рвались в космос, бросив родных и близких, крутились с компасом в поисках севера нейтронных звезд.
- Нет, я про кофе.
- Так я о чем! Выпьешь черную муть, что в мыслях у тебя кружит, найдешь отца и хорошенько врежешь ему промеж беленьких зубов, чтобы дыры черные там завелись, а уж они скрутят, сожмут его. Вот тебе совет: брось надежду, она уже увела тебя на десять световых лет от матери и брата. Как думаешь, через сколько они весть получат? Месяц? Год? Ой, да не шути!.. Мы четыре марсианских года на семнадцати световых узлах сюда летели, вот столько и пойдет сигнал обратно! Ты считаешь, что это мало? Мол, весточка раз в четыре года - удовлетворит волнующееся сердце матери? Да нихрена! От этого только хуже. Я тебе говорю, Ворон: не сыпь ей сахар в кофе!