– Какая упрямая женщина… Ты такая же упрямая, как мой брат. – Он осторожно провел ладонью по ее щеке. – Не волнуйся, любимая. Я не буду принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь. Вот увидишь, Уэйд вернется, как только мы разожжем в нем огонь ревности. Ты веришь мне, не так ли?
Шианна по-прежнему молчала, и Чад вновь заговорил:
– Но если это его не вернет, то ты наверняка догадываешься, где можно найти утешение. Поверь, вовсе не сочувствие заставляет меня так говорить. Не буду лгать вам, юная леди. Вы пробуждаете во мне страсть. Я желаю вас. Если вы выберете меня, то сможете увидеть долгими ночами все оттенки страсти.
Когда Чад наконец-то отъехал в сторону, Шианна с облегчением вздохнула. Брат Уэйда без всякого смущения говорил все, что было у него на уме, и это очень огорчало Шианну.
Тут она вдруг заметила мужа и тотчас же почувствовала, что ее неудержимо влечет к нему. Ей ужасно хотелось рассказать ему обо всем, хотелось рассказать, что заставило ее совершать такие безумные поступки и почему она оказалась в объятиях его брата. О, как же она могла полюбить человека, сердце которого заключено в лед?
Внезапно Уэйд посмотрел в ее сторону, и Шианна невольно вздрогнула. Даже на расстоянии она чувствовала его пронзительный взгляд. «О чем он сейчас думает? – спрашивала себя Шианна. – Его разозлил ультиматум Чада? Или он решил утешить меня?»
Тяжко вздохнув, Шианна отвела глаза. Если бы у нее имелась хоть капля здравого смысла, она поехала бы на запад, нашла бы деревню Маманти и попросила какого-нибудь зелья, чтобы забыть Уэйда навсегда. Да, у нее оставался только один выход – забыть этого мужчину…
Дни превращались в недели, и Шианна все больше убеждалась в том, что Чад играет свою роль совсем не так, как они договаривались. Своим поведением Чад приносил скорее вред, чем пользу. Во всяком случае, Уэйд вел себя по-прежнему. Казалось, его интересует только стадо – вовсе не жена. В конце концов Шианна решила, что Уэйд собирается уступить свое место брату. Чад же с каждым днем становился все более смелым с ней, и Шианне от этого делалось не по себе.
Уэйд всегда просыпался первым и сразу же будил ковбоев, которые не находились в карауле. Еще до завтрака он, по своему обыкновению, ехал вперед, чтобы разведать, далеко ли до следующего водопоя. Уэйд доводил себя до изнеможения, но лонгхорнов берег и делал все возможное, чтобы полудикие быки оставались спокойными. Находя воду, Уэйд махал шляпой ковбоям, указывая где водопой – там животные могли отдохнуть после утомительного перехода.
Пока Уэйд заботился о животных, Шианна, чтобы чем-то занять себя, занималась кулинарией. В фургоне были мешки с мукой, а также бочонок с закваской, кофе, бобы и сухофрукты, и Шианна с рассвета до заката хлопотала в походной кухне.
Однако эти хлопоты не могли полностью отвлечь ее, и она, то и дело поглядывая на Уэйда, тихонько вздыхала. Шианна старалась не смотреть на мужа, но у нее ничего не получалось – ее по-прежнему влекло к нему.
Когда стадо пересекало разлившиеся протоки, Шианна всегда очень волновалась за Уэйда. Однажды, когда его при попытке спасти бычка унесло быстрым потоком, Шианна не выдержала и бросилась ему на помощь. Однако Чад удержал ее; он прекрасно понимал, что Шианна ничем не сможет помочь его брату. Когда же Хуан вытащил Уэйда на берег, Шианна с облегчением вздохнула и поклялась никогда больше не смотреть, как Уэйд совершает свои безрассудные подвиги.
Поскольку Шианна имела медицинский опыт, Уэйд назначил ее ответственной за лекарства, которые находились в фургоне. Но все же он всякий раз хмурился, когда Шианна ухаживала за каким-нибудь пострадавшим ковбоем.
Однажды вечером, после того как ковбои собрали стадо, Уэйд подошел к Шианне. Многозначительно взглянув на нее, он заявил:
– Кажется, в последнее время было многовато травм. Наверное, все мази и растирки уже кончились, но если что-то осталось, то я мог бы воспользоваться остатками.
Открыв сумку, Шианна предложила мужу успокаивающий бальзам. Она всеми силами пыталась сохранять спокойствие, но ее нервы, казалось, превратились в натянутые струны. Ее так тянуло к Уэйду, что она даже чувствовала боль.
Уэйд же нахмурился и проворчал:
– Разве я не достоин того, чтобы насладиться тем же самым лечением, что и остальные мужчины? Кстати, Чад с Хуаном каждый вечер наведываются в походную кухню. Я видел, как ты втираешь в их руки всевозможные мази. Неужели так часто возникает подобная необходимость?
Шианна внимательно посмотрела на мужа и, пожав плечами, ответила:
– Да, возникает. И они не стесняются обращаться к моим услугам. А вот ты даже не подходишь ко мне, словно я – прокаженная.
Целую неделю Уэйд боролся с собой. Все эти дни ему ужасно хотелось подойти к жене, но он заставлял себя сторониться ее. А ведь он так жаждал ее внимания… Уэйд мог бы поклясться, что эти семь дней стали худшими днями в его жизни. Еще больше помрачнев, он пробормотал:
– Мне показалось, принцесса, что вы были слишком заняты своим пылким поклонником, чтобы заметить, что я работал.
Шианна с улыбкой возразила:
– Если бы ты захотел, то нашел бы для меня время, но ты избегал меня.
Шианна развернулась, чтобы уйти, но тут Уэйд обнял ее за талию и прижал к себе. Почти касаясь губами ее уха, он проговорил:
– В последнее время у тебя появилось множество поклонников, и мне кажется, что ты в восторге от этого. Поверь, если я держался от тебя на расстоянии, то только потому, что чувствовал себя в самом конце длинной очереди. А это для мужа – не самое приятное ощущение.
Шианна пристально посмотрела ему в глаза.
– Уэйд, не я придумала такие правила игры, а ты. Я всего лишь приспособилась к ним и попыталась найти лучший выход из ситуации. Наш брак оказался именно таким, как хотел ты. Если же ты хочешь разорвать его, то сделай это. – Судорожно сглотнув, Шианна продолжала: – Тогда, в пещере, я обещала, что не буду ставить тебе условия. Ты хотел свободы и получил ее. А если ты хочешь еще больше свободы, то за этим дело не станет.