Вскоре, 12 и 26 декабря 1611 года, Шайнер отсылает Вельзеру еще два письма о солнечных пятнах и уже 5 января следующего года все три его послания были изданы одной шестнадцатистраничной книжечкой (сам текст занимает в ней восемь страниц плюс четыре страницы иллюстраций) под псевдонимом Apelles latens post tabulam («Апеллес, скрывающийся за картиной»)195. На следующий же день Вельзер разослал «Tres epistolae» многим европейским астрономам, в том числе и Галилею, с просьбой высказать их мнения196. Сообщения Вельзера и других знакомых об открытии Шайнера, бесспорно, произвели на Галилея большое впечатление, однако он не торопился с ответом. Поначалу тосканский ученый ограничился тем, что включил упоминание об открытии солнечных пятен в свой небольшой трактат о плавающих телах197 (разрешение на публикацию датировано 5 апреля 1612 года, книга вышла в мае того же года). Из этого краткого (около 10 строк) упоминания – без, заметим, каких-либо ссылок на Шайнера и на его брошюру (зачем поддерживать чужие приоритетные амбиции, когда можно предъявить свои!) – ясно, что Галилей о работе немецкого иезуита знал и его гипотезу о природе солнечных пятен поначалу принял. В конце 1612 года вышло второе издание книги Галилея о плавающих телах, и туда тосканец добавил еще несколько строк, из которых следовало, что, продолжая начатые им ранее наблюдения солнечных пятен, он пришел к выводу, что они представляют собой «некую материю, прилегающую к поверхности Солнца»198.
Спустя одиннадцать дней после выхода из печати «Tres epistolae» Шайнер посылает Вельзеру четвертое письмо, прося банкира напечатать его как можно быстрее. Иезуита более всего волновал вопрос о приоритете, о чем он при случае прямо написал своему патрону, впрочем, оговорив, что речь идет о «славе нашей Германии и вашего Аугсбурга»199 (мол, ничего личного, об отечестве заботимся!). Затем Шайнер послал Вельзеру еще три письма (от 14 апреля и 25 июля 1612 года). Последний опубликовал все новые послания ингольштадтсого профессора в сентябре 1612 года200.
Шайнер утверждал, что солнечные пятна в действительности являются не темными участками солнечной поверхности, но тенями неких неизвестных небесных тел, спутников Солнца (но не тенями Меркурия и Венеры), которые, двигаясь, время от времени частично заслоняют светило для земного наблюдателя. Он аргументировал свою позицию тем, что если бы пятна принадлежали солнечной поверхности или примыкали к ней, то их перемещение означало бы, что само светило вращается вокруг своей оси. Но тогда каждое пятно появлялось бы время от времени на одном и том же месте диска Солнца, сохраняя свою форму. Однако такого не наблюдалось. Пятна меняли форму и постоянно смещались. Кроме того, Шайнер надеялся придумать такое объяснение наблюдаемым явлениям, которое не нарушало бы перипатетический принцип неизменности небес, которого продолжали придерживаться многие иезуиты (и не только они). Я не буду останавливаться здесь на противоречиях в рассуждениях Шайнера, отсылая читателя к монографии Бьяджоли201.
В письме аугсбургскому дуумвиру от 4 мая 1612 года Галилео, извинившись за четырехмесячную задержку с ответом, согласился с тем, что солнечные пятна не являются оптической иллюзией, однако высказался (весьма, правда, осторожно) за то, что, поскольку они меняют форму, возникают и исчезают, их не следует считать «блуждающими светилами», а скорее они представляют собой «облака», близкие к солнечной поверхности202. Впрочем, Галилей оговорился, что природа солнечных пятен – дело темное и он мало что может сказать о них с уверенностью, нужны дальнейшие систематические наблюдения (из дошедших до нас документов следует, что между 12 февраля и 3 мая 1612 года Галилей сделал только 23 наблюдения; записи о его более ранних наблюдениях не сохранились). Вельзер переслал письмо Галилея в Венецию Сагредо, который, в свою очередь, распространил его среди своих друзей. То же сделал и сам Галилей, который послал копии своего письма нескольким знакомым. Кроме того, три письма Шайнера и свой ответ на них Галилео отправил кардиналу Маффео Барберини, который похвалил ученого за проницательность и убедительность суждений.
195
[
196
197
198
«Ànnomi finalmente le continuate osservazioni accertato, tali macchie esser materie contigue alla superficie del corpo solare» (
200
[
201