– Она ущербна.
– Вот же! – я разочарованно хлопнула себя по бедрам. – Открыл великую тайну! Молодец! Я уже три года как ущербна.
– Что, по-твоему, означает ущербность? – Труэль не слушал меня. Подошел ближе к Тутто, взял его за руку, будто без цепкого конвоира демон попытается сбежать.
– Душа и тело несовместимы. Они… – Тутто посмотрел на меня с жалостью, чего я всегда терпеть не могла, – словно от двух разных существ. Как два куска полотна разной ценности, грубо сшитые суровой ниткой. Шелк и дерюга. Кто мог сотворить с ней такое?
Вот тебе и раз!
– О чем ты говоришь? – возмутилась я. – Да, я упала и забыла свое детство, но я – это я.
– Ее душа не в ладах с чужим телом, поэтому в ней нет гармонии. Не будет гармонии – не вернется память.
– А не вернется память – не наступит гармония, – ехидно передразнила я.
– Что нужно предпринять, чтобы сделать ее цельной? – Труэль был как никогда серьезен.
– Понять, что с ней случилось, – Тутто все еще пребывал в растерянности.
– А я что говорю? – я опять хлопнула ладонями по бедрам. – Пока мы не поймем, как связаны между собой я, принц, княжеский сын и еще куча народа, не узнаем, кто стоит за всем этим кошмаром. Кто-то очень нехороший намеренно разодрал мои тело и душу.
Высказав все, что хотела, я не стала ждать, когда с демона спадет простыня. Все равно не дадут насладиться видом красивого мужчины. Подхватив сумку и на ходу снимая халат, я направилась к выходу. Меня моль ждет.
После того, как я увидела фамильяра, принадлежащего чернокнижнику, я перестала считать несчастную маленькую моль ошибкой эксперимента. Другой помощницы у меня нет и не будет.
Стоило открыть дверь, как я услышала ее стенания.
– Маму убили! Папу убили! А меня совсем забросили! Никому я не нужна!
– Нужна. Очень нужна, – я зашвырнула в угол сумку и повалилась на кровать, где на подушке лежала кукла. Моль сидела на вздыбившейся челке Растрепы. – Мы теперь с тобой неразлучны до моего последнего вздоха.
– Вот и славно! – ласково пропищала моль. – Ты только постарайся дышать подольше.
– Я обязательно постараюсь, но сначала надо разобраться с моим прошлым. У меня столько вопросов!
– Например? – настороженно спросила моль.
– Ну, например, почему моя кроткая лошадь вдруг взбрыкнула и едва не убила меня? – другой пример мне показался сложным для восприятия моли. Пришлось бы многое объяснять.
– Она не взбрыкивала. Ты оставила ее внизу, а на холмы пошла пешком.
Глава 19
Я села. Я не могла дышать. Из глаз хлынули слезы. Неужели я нашла случайного свидетеля, который сейчас откроет мне правду? Но можно ли верить моли?
– Откуда знаешь, что я поднималась без лошади? – я ожидала подвоха.
– Ты же вязла с собой куклу. А она наш дом. Будь уверена, я все видела и слышала.
– А зачем я взяла с собой куклу? – у меня от волнения пересох рот. Я встала и налила себе трясущимися руками воды из графина. Брызнула остатки в лицо и вернулась к кровати.
– Понятия не имею, – моль перебралась на нос Растрепы и распустила крохотные крылышки. – Кто-то из слуг принес тебе записку, ты быстро оделась, схватила куклу и побежала в конюшню.
– Что было дальше? – я вытерла рукавом мокрый подбородок. Пока пила, вода лилась на шею и на платье.
– Мама меня ругала, чтобы я не высовывалась. На холмах дул сильный ветер.
– Я с кем-то встретилась?
– Да. С мужчиной. Ты плакала.
– И что я говорила?
– Я толком не слышала. Папа ворчал, что ты нас угробишь. Так и случилось.
– Что случилось? Да говори же! Всю душу вымотала, – меня била крупная дрожь.
– Хорошо. Только потом не обижайся, – моль сложила крылышки. Я скрипнула зубами, не в силах уже терпеть. – Мне до сих пор снятся кошмары, как мы летим и все четверо кричим.
– Кто эти «все четверо»? – я злилась, что не могу получить ясного ответа. Думала, что моль употребила слово «летим» только относительно себя и своей семьи. Ведь моль умеет летать. В отличие от меня.
– Я, мама, папа и… ты. Мужчина столкнул тебя со скалы.
Я закрыла ладонями уши. Я была не в состоянии слушать тот бред, что несла моль.
Она обиделась и поползла к кукольным волосам. Обернулась, желая убедиться, что я убрала руки и готова внимать ее речам.
– Если хочешь, я съем его шерстяной камзол. Отомщу за тебя и смерть папы.
– Чей камзол? – я едва не плакала. Мне казалось, что я сплю и вижу безумный сон.
– Того мужчины, что столкнул тебя вниз.
– Он здесь?! Ты его узнала?!
– Да, я вчера специально вылезла посмотреть. Мне показалось, что я уже слышала этот вкрадчивый голос. А когда увидела, то поняла, что не ошиблась.