– Я мало работала, – призналась Тамара, чувствуя волнение.
– А чего так? – с ухмылкой поинтересовался Люстий, – Опять маркетологи виноваты?
– Я же женщина!
– И? – удивились оба существа.
– Женщины не должны работать!
– Почему это? – снова удивились оба существа.
– Но мы же женщины!
Тамара призвала на помощь все свои знания, почерпнутые из пабликов для женщин.
– Угу. Вы ещё себя богиней назовите. – фыркнул Люстий, – Богиня, которая умерла за банкой пива, перед этим украв у матери деньги. Ваша мать видимо не женщина? Впрочем, чего это я. Вы её и за человека не считали. Воровать, значит, у пожилой женщины нормально, а самой работать нет? Я правильно понимаю?
– Но я не могла найти работу! Женщин неохотно берут!
– Да вы что, – Люстий уже откровенно хохотал, – То есть все те миллионы и миллиарды женщин, которые работали, работают и будут работать… Все те женщины, которые совершали великие открытия… Все те женщины, которые принесли миру и другим огромную пользу… Все те женщины, оставившие вклад для всего человечества… Все те женщины, которые искренне любили свою работу… Они что? Их нет для вас? Вы лёгким росчерком пера своего могучего воображения вычеркнули их из реальности?
– Не всем так повезло, как им, – зло процедила Тамара.
– Мы это уже слышали. Что дальше скажете? Что ваш папа бросил вас, поэтому у вас не сформировалась должная уверенность?
Тамара именно это и хотела сказать, но прикусила язык. Она чувствовала себя загнанной в угол. Происходи с ней это в реальной жизни… Сиди она за стареньким ноутом и напиши ей кто такое в сети… Она бы уничтожила урода! Вылила бы на него ушат дерьма!
Но кое-что изменилось. Тамара отчётливо запомнила картину, как её кладут в гроб, а мать уходит с облегчением, а не горем на лице. Больше никто на похороны не пришёл. Никто её не любил. Но эти двое, кем бы они не были, показали ей любовь матери. И почему-то эти картины тоже врезались ей в голову. Хотелось их обесценить, назвать фальсификацией, но язык не поворачивался.
Тамара почувствовала, что её сознание расслаивается. На самом глубинном слое, давным-давно похороненном, находилась правда. Объёмная правда о ней и её жизни. Выше шли бесконечные слои из обид, обвинений, как себя, так и других, ненависти, как к себе, так и другим, обесценивая, искажений, трусости, слабости, мелочности и лицемерия.
Но признать, что всё, во что так старательно верила Тамара, ложь, ей было трудно. Поэтому она решила думать, что это всё обман. Как только она это решила, стрелка упала ещё ниже. Сейчас ей грозила участь клопа.
Это напугало женщину. Пока все её действия вели вниз, на самое дно. Надо их как-то обмануть. Сделать вид, что поняла. Но они же читают мысли? Чёрт-чёрт-чёрт. Тамара чувствовала, как дрожит, как ей страшно. Надо было успокоиться, но она не умела успокаиваться.
– Так вы что-то скажете по работе? Может кого-то хочется обвинить? – устало спросил Люстий.
– Я не виновата в том, что мне редко заказы падали, – робко заметила Тамара.
– Не виноваты? – брови Люстия пошли вверх, – Милочка, вы, походу, нас плохо слушаете. Мы тут не занимаемся обвинениями. Обвинять других настолько же бессмысленно, как и обвинять себя. Единственное, что мы тут разбираем, это личную ответственность и последствия. Ваша жизнь находится сугубо в вашей личной ответственности. Последствия тоже. Вам, а не кому-то другого отвечать за то, как вы прожили свою жизнь. Или скорее просуществовали, потому что назвать это жизнью я при всём уважении, не могу.
– Но что я могла сделать?! У меня нет нормального образования! Меня не взяли в институт! – Так, давайте посмотрим, – Люстий щёлкнул пальцами, снова запуская серию образов.
Вот Тамара ходит в школу, но учится плохо.
– Эти учителя тупые, не понимают меня! – кричит маленькая Тамара, идя к холодильнику. По лицу видно, что жрать ей приятнее, чем делать уроки.
Вот Тамара подаёт документы в один институт. По ней видно, что она и сама не хочет это делать. Идти куда-то, учиться, ей гораздо приятнее сидеть за очередным сериалом и скандалить с матерью, которая пытается её хоть как-то направить на путь истинный.
– Видите! – победно вскакивает Тамара, – Мать постоянно на меня орёт!
– Знаете, я не удивлён, – качает головой Люстий, – Поставьте себя на её место. Сможете? Или это простое действие вам недоступно?
Слова этого существа настолько задели Тамару, что она решила доказать ему, что способна хоть на что-то! И попыталась представить себя на месте матери. Странно, но у неё получилось.