— Возможно, вам будет интересно узнать, что Маршал Тухачевский с сегодняшнего дня возглавляет соединения Красной Армии на Дальнем Востоке.
Тут глава английской делегации, Эдвард Луи Спир, первый баронет, генерал- майор, почувствовал что задыхается. Приехав в Москву, и добиваясь встречи с этим русским диктатором, он ни на что особо не надеялся. Личное знакомство с Калининым, упрочало его контакты с Форрин- Офисом, и только. Находясь, по сути не у дел, он рассчитывал, в перспективе, на какую- нибудь дипломатическую должность.
Но здесь и сейчас произошло невероятное. Глава русских предложил ему стать посредником по вопросам Юго-Восточной Азии. Между Англией, США и Россией.
Этот неброско, но хорошо одетый, спокойный человек, здесь и сейчас предложил ему торговать у американцев борьбу с Японией в Китае!
Калинин в это время как то даже сочувственно смотрел в лицо сэра Спира. И англичанин понял, что он видит его насквозь.
Продолжая лихорадочно обдумывать услышанное, он собрался толкнуть ногой под столом Джеймса Хардинга, что бы он светской болтовней с русским, дал ему время придумать что то дельное. Но тут протокол был нарушен.
Молоденькая стенографистка, сидящая в углу, пискнула, а потом сказала — ' Ой!'.
Калинин повернулся к ней, и увидел, что у той кончилась бумага. Та, осознав что все присутствующие в кабинете смотрят на нее, покраснела, заметалась, а потом крикнула:
— Я щас! — и пулей выскочила из кабинет, даже забыв закрыть дверь.
— Прервемся, господа — засмеялся Михаил Иванович.
И при этом подумал, что пожалуй, Поскребышеву всеж нужно дать орден. В то, что произошедшее — случайность, он не верил ни секунды. Это девочка — стенографистка думает, что напортачила. А вот этот змей, все рассчитал, спланировал и дал англичанам время подумать, и не ошибиться.
Пока девчонка устраивалась опять за столом, сэр Эдвард заявил что он потрясен. Прервать международные переговоры ради мелкого персонала… наверное, в Англии плохо представляют себе суть взаимоотношений власти и народа в России.
Говоря эти, в общем, пустые фразы, он продолжал лихорадочно перебирать в голове варианты. Его ответ должен устроить русских. Ему, здесь, в кремлевском кабинете, предложили сейчас, как минимум, пост главы Форин- офиса. И это в том случае, если у красных в Китае ничего не выйдет. А если у них получится, то и Премьер — министра. Потому что, если начать действовать немедленно, то масса людей и корпораций по обе стороны океана будут ему, лорду Спиру, обязаны.
Спутники сэра Спира, Хардинг и Этсон, кроме членства в партии, ничего пока из себя не представляли. Но когда взгляд лорда Спира случайно наткнулся на Этсона, родственника одного из владельцев Роллс-Ройс, его осенило. И он сказал:
— Прошу простить, господин Калинин. Но, пока мы не заговорили о вещах по настоящему важных, хочу попросит вас об одной услуге. Американская авиастроительная компания «Боинг», намерена разместить в Европе свое производство. Пассажирские и транспортные самолеты. А компания Роллс-Ройс, совместно с Пратт энд Уитни, планирует под их нужды построить моторный завод. Так вот, не рассмотрит ли ваше правительство этот проект? Я думаю, со стороны Англии и США, политических препятствий не предвидится.
Калинин кивнул и ответил:
— Пусть обращаются в правительство. Что выйдет — не знаю, но я обещаю благожелательное рассмотрение. Однако, не будем отвлекаться…
Дальше разговор пошел о межпарламентском сотрудничестве и взаимопонимании, в сложившейся обстановке. О способах это все обернуть на пользу народам. О взаимных контактах и консультациях, и еще множестве вещей, что требовали тщательного обсуждения…
Прощаясь с посетителями, Калинин проронил:
— Я думаю, вам стоит переговорить с Форин- Офисом, сэр Эдвард. Пока еще, наш МИД почешется. Разве что Литвинов, вас с удовольствием примет.
Гости заверили в совершеннейшем почтении и отбыли весьма впечатленные…
Дел у Калинина, на сегодня, больше запланировано не было. Он вернулся к рабочему столу, и снова закурил папиросу. Повернувшись увидел, что девушка — стенографистка стоит по стойке смирно у своего столика.
— Товарищ Калинин,- волнуясь заговорила она — я допустила грубую ошибку и готова понести наказание. Но прошу вас поверить, больше такого не повторится.
Калинин устало махнул рукой:
— Не переживай, я поговорю с твоим начальством. Тебя не накажут.
— Я комсомолка, товарищ Калинин — заявила девушка — и привыкла отвечать за свои поступки.
— Ишь ты какая — засмеялся Калинин- тебя зовут то как?
— Ира…- растерялась комсомолка — Ира Розенгольц.
— Иди, Ира. Все будет хорошо.
Калинин вновь пошел к своему столу, а девчонка вышла. Вместо нее, в кабинет бесшумно вошёл Поскребышев и доложил:
— Машина у подъезда. В Твери вас ожидают. Присягу принесут все четверо.
Михаил Иванович кивнул, и, раскладывая по карманам папиросы и спички, направился к выходу, спросив:
— Ничего срочного?
— Ничего — качнул головой Поскребышев- разная ерунда. Разве что, звонили из Алма- Аты, от Вавилова.
Калинин, уже почти у выхода, будто наткнулся на глухую стену. Потом резко повернулся к главе секретариата:
— Ну, что, зацвело⁈
Поскребышев молча показал большой палец.
— Ну, Сашка!!! — бешено прошипел глава ВКПб в лицо своему секретарю — ты у меня, блять, достукаешься!
Потом развернулся, и, чуть не бегом, бросился к рабочему столу.
Поскребышев, уже откровенно веселясь, наблюдал как глава страны судорожно хватает трубку аппарата ВЧ. При этом он говорил ему:
— Там сказали, что через пять лет мы сможем накормить весь мир.
Калинин, не оборачиваясь, показал ему кулак и произнёс в трубку:
— Будте любезны, Николая Ивановича. Если только он не спит, конечно…
Глава 3
Ира Розенгольц, стенографистка секретариата Политбюро, сдала смену после часа ночи. Дежурные стенографистки работали с двенадцати дня до полуночи. Но, пока отчитаешься, сдашь документы, попьешь чаю с девочками из ночной смены…
Выйдя через ворота у Кутафьей башни на Манежную Площадь, она повернула направо, и пошла к гостинице «Москва». Общественный транспорт уже не ходит, но погода стояла хорошая, а ночь была теплая, несмотря на начало лета. И она решила не выпрашивать дежурную машину, а прогуляться по пустым улицам.
Московская милиция хлеб ест не зря. Более безопасного развлечения, чем прогулка по ночной Москве было трудно придумать. И Ирочка, проведя целый день в прокуренных кремлевских кабинетах, решила подышать свежим воздухом.
Но, на углу Тверской и Охотного Ряда, ее окликнули:
— А ну-ка стой! Ты кто такая? Чего здесь бродишь?
Вздрогнув от неожиданности, и оглянувшись, девушка возмущенно фыркнула.
На днях, в московском метро случился теракт. Какой то смертник, вышел на платформу, и с криком «Аллах Акбар», подорвал себя. Погибло двое москвичей.
Допустившая такое непотребство милиция, не стала мельтешить и оправдываться. А спокойно и неотвратимо начала разматывать весь этот внезапный терроризм. Попутно отчитываясь через СМИ перед населением, о накрытом в Люблино логове террористов с Кавказа. И о том, что все причастные будут установлены, задержаны, и преданы суду.
Но, нападение на обожаемое народом, недавно открытое метро, привело москвичей в возбуждение. Общественность вооружилась и установила на московских улицах и транспорте дежурство добровольцев. Из тех людей, что вечно лезут помогать и содействовать своей власти, здраво считая, что они власть и есть.
Кстати, совершенно не зря. Потому что следующий смертник, ушедший на дело еще до первого взрыва, выйдя на платформу «Парка Культуры», только начал свое Алллааа… как тут же получил четыре пули. Газеты писали, что все выстрелы были фатальны. Но самым удачным, признан выстрел доцента Сельхоз Академии, Галины Ненашевой, положившей из своего Браунинга придурку пулю прямо между глаз. Причем, запалошной стрельбы не было, и среди публики при этом никто не пострадал.