Пашка вспомнил о краденных брюках, которые как раз были на нем, и решил тему не развивать.
- Сколько их в подвале было? Двое? Или еще кого-то слышал?
- Двое.
- Ладно.
Милиционер сунул перо в чернильницу и затушил папиросу о ножку стула.
- Проверим. Коромысло!
В коридоре загрохотали чьи-то сапоги.
- Если обманул, ноги оторву!
В дверь, пригнувшись, вошел гигант с могучими плечами и смуглым нагловатым лицом, в котором легко угадывался бывший хулиган.
- Слушаю, товарищ капитан!
- Готовь машину, у нас тут свидетель вроде.
Пашка сел на обшарпанную скамейку в заднем отделении пропахшего бензином милицейского ГАЗа. Старшина Коромысло, покручивая руль, не спеша вел казенную машину по каменистой дороге на окраину хутора к маслобойне Лешего.
Как и ожидалось, хибара была пуста. На полу лежали два растоптанных окурка, соломенный матрас и рваный носок.
- А это что за художество? - удивился капитан, разглядывая нарисованных на стене уродцев. - Он на иконописца не учился случайно?
Коромысло нашел в темном углу грязную двухлитровую банку.
- Товарищ капитан...
Капитан повертел банку в руках и сунул в нее нос.
- Керосин? - взволнованно спросил Пашка.
- Нет, дрянь какая-то... Рассол что ли?
Делать на маслобойне было нечего. Для засады не хватало людей, да и видно было, что Пашке не очень-то верят. Следующим пунктом была старая церковь.
На небо наползли серые невеселые облака, когда «Газик», трясясь и переваливаясь с одной колдобины на другую, доехал до лесной опушки.
- Ну теперь понял, как зеки ездят? - подмигнул Пашке старшина, кладя в карман маленький черный фонарь на ручном приводе. - Скоро привыкнешь!
Пашка его мысленно послал.
Даже в сопровождении милиции возвращаться к церкви было страшновато. Да чего, там - просто страшно. Подумаешь менты! Те же люди, только в форме. Как тварь увидят, может, еще быстрее Пашки побегут.
«Как бы их предупредить?», - думал Пашка, считая метры до проклятого холма.
Он шел первым, следом капитан, а позади, как медведь, ломая ветки и кусты, колдыбал верзила Коромысло.
В небе что-то зарокотало, набирая силу с каждой секундой. Звук перешел в оглушительный рев.
Паша оторопело задрал голову.
Над кронами деревьев, похожий на огромного ночного жука, пронесся темный кукурузник с растопыренными колесами.
Только теперь Пашка понял, что чуть не бросился бежать.
«Да я сам трус еще тот!»
- А мать моя, - весело подал голос Коромысло. - До сих пор не верит, что в самолете человек сидит. Говорит: да какой там человек, он же размером с ведро!
Капитан криво усмехнулся.
Церковь мрачно взирала с холма на непрошенных гостей. Ее облезлый купол напоминал зловещую птичью клетку.
Когда они взбирались на холм, Пашка заметил, что капитан держит руку поближе к кобуре.
- Здесь? - спросил Рюмашев, указав на чернеющий под стеной лаз.
- Здесь.
- Дай фонарь, - приказал он старшине. - Осмотришь церковь.
- А ты, - он ткнул пальцем в Пашку. - Стой здесь. Кого-то увидишь - свистни.
«Да они скорей меня первыми увидят», - подумал Паша.
В глубине души он знал, что в подвале никого нет, и на смену страху вдруг пришло острое разочарование, тоска и досада.
«Еще в участок увезут за ложные показания!»
Когда капитан и старшина скрылись из виду, Паша постоял несколько секунд, потом, не спеша, двинулся в обход церкви.
Оказавшись с противоположной стороны, он вдруг заметил, что маленькие пятна, покрывшие часть побуревшей от времени стены, складываются в какой-то рисунок, а точнее даже в надпись. Целый стих, написанный так давно, что большинство слов уже невозможно было разобрать. Пашка напряг глаза.
Что-то вроде: «Иисус... намотал на ус... Чудо-юдо... старая паскуда».
Кое-где в словах попадались давно забытые всеми буквы «i» и «ѣ».
«Ну и где ты теперь?» - подумал Пашка, дочитав творчество неизвестного стихоплета. - «Небось уже лет сорок червей кормишь».
Он вернулся к норе.
- Эй! - раздалось снизу. - Лезь сюда!
Пашка лег на траву и ногами вперед прополз в подвал.
Капитан непрерывно жамкал рукой рычаг фонаря, словно тренировал кистевые мышцы. Коромысло стоял рядом.
Слабый электрический луч освещал свисающие со стены цепи без кандалов. Очевидно Лешему не удалось их вырвать, но получилось распилить.
На покрытом пылью и песком полу застыли черные пятна свиной крови.
- А вот это уже интересно, - проговорил Рюмашев, дотронувшись до пятна пальцем. - Кого-то они здесь кончили. Но явно не вчера.
Он повернулся к Паше и показал ему крохотный зеленоватый камешек.
- На невесте это было?
Пашка задумался и неуверенно помотал головой. Краснов никогда не баловал свою дочь украшениями.