Хутор старел прямо как Пашины бабушка с дедом. Все вроде то же самое, что и прошлым летом, ан нет - что-то разваливается, что-то ржавеет, где-то зарастает сорняком. С каждым годом все больше жителей уезжали в город. Сделать это было теперь куда легче, чем несколько лет назад.
Ни души. Только из-за поворота вдруг появилась маленькая пегая коза и, тряся выменем, деловито процокала мимо Пашки.
«Ишь ты!» - усмехнулся парень.
Миновав местный клуб, Паша свернул с главной улицы, дошел до края хутора, где чернел заросший камышом и покрытый ряской лягушачий ставок. Остановился возле одноэтажного дома за покосившимся забором. Дом этот был серый, каменный, окруженный кустами смородины с одной стороны и шиповником с другой. У поленницы дров покачивали головами два еще не расцветших подсолнуха. По двору бегали рыжие куры.
Дома
- Приехал, не забыл про нас! - чуть не плакала бабушка, обнимая и целуя внука.
Дед в белой рубахе, с длинной седой бородой сурово глянул на Пашу из-под косматых бровей.
- Ладно, как будто с войны вернулся. Накрывай на стол!
- Ну что, закончил школу-то? - он протянул Паше свою корявую ладонь без одного пальца.
- Закончил, - невесело улыбнулся Паша.
- А че ж так грустно? Где медали?
Они сели за стол. Паша жадно уплетал вареную картошку, а дед вдруг достал откуда-то здоровенную бутыль белого, как молоко самогона.
- Ты чего, а? - в ужасе пролепетала бабушка. - Ты че удумал, старый?! А ну спрячь!
- Не лезь!
Дед с грохотом поставил бутылку на стол, так что задрожали оловянные ложки.
- Давай Павка, за окончание!
Он налил самогон себе и внуку. Бабушка удрученно покачала головой.
- Из яблок? - улыбнулся Пашка, почесав о зубы обожженный язык.
- Из них!
Улыбка исчезла с лица деда, он как-то вдруг совсем неприветливо и хмуро взглянул на двор через окно.
- Тройки, двойки, значит? - задумчиво промолвил дед.
Пашка вздохнул. Он мог бы многое рассказать деду с бабушкой: и то, что, кроме надутого индюка старосты, а также женской половины, которой положено быть умнее, весь класс учился так же, как он. Ну, может быть, чуть-чуть получше. И то, что училки были одна зубастей другой, издевались и мстили. И то, что тетка, у которой он жил, не давала ему денег, так что приходилось работать ночью на станции. Но это, конечно, было не оправдание.
- Да... - хрипло вздохнул дед. - Как жить-то собираешься? В институт не поступишь. С такими отметками только в ремесленное или в армию, а потом уже на завод...
- Я... - Пашке очень не хотелось в этом признаваться. - Дед, я на хуторе хочу остаться.
- Как так?
- Ну механизатором там. Выучусь.
Пашка видел, как глаза у бабушки вмиг потускнели, и она как-то вся вдруг поникла. Дед смотрел на него из-под тяжело нависающих бровей.
- Чего мелешь, а?
Пашка не мог сказать, в чем была причина. Москву он не полюбил. Не полюбил климат, не полюбил улицы, не полюбил людей. Впрочем, настоящая беда была даже не в этом, а в том, что участковый по прозвищу Сапог уже с месяц как начал на него «охоту». Но как в таком признаешься?
- Плохо там, - неуверенно промолвил Паша. - Все не по-нашему...
- А ты хочешь, как мы... в глуши до старости сидеть?! А жена у тебя будет! - бабушка чуть не плакала.
Дед угрюмо сверлил Пашку глазами.
Остаток обеда провели молча. Бабушка забрала посуду и пошла мыть ее во двор. Паша остался с дедом один на один.
- Вот что, - тихо сказал дед, почесывая бороду. - Ты человек почитай взрослый, я тебя ни к чему принуждать не стану. Своя башка на плечах должна быть. Только одно усвой: не в такое время мы живем, как раньше. Вон уже в космос готовятся летать! Пока трактор освоишь, глядишь новые машины в поле выйдут. Куда пойдешь тогда - на базар репой торговать?
- Дед, да я ж...
- Чего, я ж! Мать с отцом были бы живы, они б тебе объяснили... На кой хрен у тетки три года на шее сидел? Небось, все кино, да цирк?
Дед вдруг безнадежно махнул рукой и встал из-за стола.
- Ладно, живи как знаешь!
И тоже ушел.
Вот, оказывается, как в жизни выглядит пословица «Начали за здравие, а кончили за упокой».
Валяясь на старой кровати на колючем шерстяном одеяле, Паша думал, чем бы ему заняться в остаток дня. Ничего лучше купания и рыбалки в голову не приходило.
Пашка встал, открыл чулан, поискал среди шуб и валенок удочку - нету. Обойдя дом, заглянул в деревянную пристройку, туда, где у деда хранились топор, коса, клещи, гвозди, рассыпанные по ржавым консервным банкам. Тоже нет!