- Да вообще... Рассказать - никто не поверит!
- Лучше не рассказывай.
«Улетела, но ведь вернется!» - думал Пашка. - «Может прямо сейчас с неба за нами наблюдает...»
От одной этой мысли захотелось бежать куда глаза глядят. Надо было найти место для ночлега.
Еще не конец
Похоронили Гордея Бурлака на старом кладбище у села Архипово. Его доброе, бойкое лицо теперь смотрело с овальной фотографии.
- Как дочь-то?
Пашка услышал тихий разговор председателя колхоза с отцом Катерины.
- Все молчит. Плачет... - еле слышно ответил тот. - Если через неделю не отойдет, в город повезем к докторам.
- Что ж они, ироды, с нею делали...
То, что, как выяснилось, сотворили с Катериной вызвало у хуторян одновременно и ужас, и облегчение. С ней не сделали того, что должны были сделать двое грязных мерзавцев. Вместо этого ее искусали (по мнению следователя, травили собакой) и пытались убить через вскрытие вен.
Никто не мог представить, зачем им это было надо. Все лишь вертели пальцем у виска и проклинали последними словами Лешего с татарином. Только одна старуха вдруг вспомнила про помещицу Кайдановскую, любившую в давние времена пить человеческую кровь.
Все со временем проходит, даже самое страшное. Вот и Катерина постепенно пришла в себя, хоть и рассказывала безумные истории про летучее чудовище.
- Как же ты их, злодеев, выследил-то? - с восхищением спрашивал Пашку дед. - Вот голова-то, а!
- Да так, - пожимал плечами Пашка, не зная, что ответить.
- Вот, почитай, и смерти в глаза посмотрел. Боязно было?
- Еще бы!
- Да... Меня, помню, тоже бандиты хватали, еще в детстве. С отцом как-то пошли на ночь глядя, черт его попутал...
Дед что-то вспоминал, рассказывал, а Пашка думал об одном: как теперь жить дальше.
- Дед!
- А?
- Я наверно осенью в Москву поеду работу искать.
- О как! - дед поднял косматые брови. - А мы уж тут тебя...
- Знаю. Просто ты мне тогда правильно сказал: время сейчас другое.
- Ну да, верно...
- А хочешь... - смущенно начал Паша. - Сам с бабушкой не хочешь в Москву поехать жить?
Дед в изумлении почесал усы, растерянно глядя на внука.
- Да нет. А чего нам там делать-то?
- Ну как же, - напирал Пашка. - Там столько всего. Метро, ВДНХ, дома огромные строят!
- Ну а где ж нам там жить?
Пашка махнул рукой.
- Придумаем.
- На вокзале! - рассмеялся дед. - У прохожих будем побираться и на скамейках ночевать! Ладно, хватит огород городить! Вон уж полночь, спать надо.
Он поднялся с табуретки и пошел в кровать.
Паша не мог объяснить деду с бабушкой свой страх за них. Все было еще впереди. Он чувствовал это, глядя в непроглядную темень и шевелящиеся черные ветки за окном.
Привет от Лешего
Это случилось в конце лета. В темноте рано подступившей холодной ночи Пашка вышел во двор. В ту же секунду что-то с оглушительной силой ударило его в спину и в затылок. Лицо обдал мощный порыв ветра, и Пашка почувствовал, что его ноги висят в воздухе, не касаясь земли. Внизу плыли, быстро уменьшаясь, огоньки хутора.
Пашка попытался оглянуться, но поворота шеи не хватило. Внезапно он увидел держащие его подмышки словно клещи длинные когтистые пальцы.
- Полетаем? – послышался над ухом мягкий издевательский голос.
Страшная сила подбросила Пашку в небо, где-то испуганно мелькнула багряная луна. Пашка понял, что, переворачиваясь в воздухе, камнем падает на землю. Он много раз падал так во сне, и каждый раз, вздрогнув, просыпался…
Мощные лапы снова врезались в его тело. Одна из них полоснула Пашку когтями по груди, разодрав майку и поранив кожу.
В метре от Пашки зависли полные садистского возбуждения черные глаза. Несмотря на превращение в них еще осталось что-то от человека и от женщины.
Паша вспомнил, что его левая рука свободна от объятий чудовища. Будь он в меньшем ужасе, он бы до такого даже не додумался, а додумавшись, не решился бы сделать… Его указательный палец пырнул упыриху прямо в глаз.
Тварь по-бабьи взвизгнула, схватившись за ужаленное око, и Пашка полетел вниз.
Ощущение было настолько сильно, что его даже нельзя было назвать страхом. Это было что-то ослепительное, оглушительное, вышибающее из головы остатки мыслей. Он падал, барахтаясь в ветре, как в воде и, уже не различая, где небо, где земля. Казалось, весь мир провалился в черноту.
Пашка пришел в себя и понял, что умер. А, может, и не умер… Кругом было темно, сухо и мягко. Что-то шуршало. Вверху сквозь какие-то путы и клочья слабо просвечивало ночное небо.
Пошевелившись, Пашка убедился, что все кости целы и решил не вылезать.
Вылезти ему все же пришлось, потому что уже через минуту чьи-то руки принялись рыться в сене, подбираясь все ближе и ближе. Пашка заорал и начал выкапываться из стога, чувствуя, как что-то царапает его лодыжку.