Он направился к своему автомобилю.
— Арман, — сказал Русто, дернув щекой, — попроси этих господ с фотоаппаратом немедля проваливать отсюда к дьяволу. — Он повернулся к Уру: — Мне не раз приходилось участвовать в ловле альбимаргинатус, если вы знаете, что это такое…
— Это белая акула. Я читал ваши очерки, доктор.
— Очень приятно, сэр. Так вот, я участвовал в их ловле, но в ловле шпионов сроду не принимал участия. Поэтому не стану требовать документов, которые у вас бесспорно в порядке…
— Я вспомнил! — завопил вдруг рыжебородый с фотоаппаратом, пятясь под напором Армана. — Про это «веретено» зимой все газеты писали! За ним в космосе охотились!
— Заткни глотку! — рявкнул Арман, замахиваясь на него.
— Но-но! Потише ты, мешок с опилками! — Рыжебородый быстро зашагал прочь. — Вы обо мне еще услышите!
— Как интересно! — сказала Аннабел Ли с дымящейся сигаретой во рту. Вы действительно шпион, мистер Ур?
— Вам нельзя слишком долго стоять на солнце, мисс, — прервал ее Русто. — Ваш автомобиль выцветает прямо на глазах. — И, пока озадаченная Аннабел Ли осматривала свой «крайслер», он отдал дальнейшие распоряжения: — Продолжайте разгрузку, ребята. Не волнуйся, Доминик, государственные секреты все останутся на месте. Я побеседую с этим мистером, и, если понадобится, он не откажет мне в любезности подождать, пока я вызову полицию. Пройдемте, мистер Ур.
Просторная комната, в которую Русто привел Ура, была и музеем и библиотекой одновременно. Ур с любопытством озирался на карты с маршрутами экспедиций и огромные цветные фотографии, на полки с атласами и разноязычными книгами, на редкостные морские раковины и другие дары Мирового океана.
— Сядьте. — Русто указал на кожаное кресло и сам уселся напротив. Вы нам не помешаете, Жан-Мари, — кинул он круглолицему седоватому библиотекарю, поднявшемуся из-за своей конторки. Потом он взглянул на Ура не по возрасту зоркими карими глазами. — Коньяк, виски? Понимаю, по роду своих занятий вы должны быть непьющим. Сигары, сигареты? Тоже нет? Итак: что вы окончили и где работаете, если вы и впрямь океанолог?
— Доктор Русто, я бы хотел, чтобы вы мне поверили, — сказал Ур медленно, обдумывая каждое слово. — Судьба у меня сложилась необычно, и я надеюсь, что вы не станете настаивать на полной откровенности.
— Вы можете рассказывать ровно столько, сколько захотите. Ну, давайте побыстрее, у меня сегодня много дел.
— Я получил образование в закрытом учебном заведении, о котором вы вряд ли слышали. Некоторое время я занимался практической океанографией.
Ур назвал прикаспийский город и тамошний Институт физики моря.
— Вы работали у Андреевой? — Русто удивленно вскинул мохнатые черные брови. — У Веры Те-одо-ровны? — старательно выговорил он. — Вот женщина, с которой можно говорить по-мужски, но тем не менее остающаяся женщиной. Мы встречались на конгрессах. Чем сейчас занимается мадам Андреева?
— Главным образом административной деятельностью. Но тема ее все та же — искажения магнитных склонений очертаниями океанов.
— Верно, верно, тут ей удалось проделать блистательную работу. Она мне рассказывала о своей модели Земли с наклепанными медными океанами…
— Терелла стоит у нее в кабинете. Недавно я посоветовал Вере Федоровне добавить к терелле вращающееся кольцо по линии Течения Западных Ветров.
— Имитация Бравых Вестов? А для чего?
Ур начал неохотно, но потом увлекся, стал излагать идеи об электрических токах в океанских течениях. О своем проекте — о совмещении земной и магнитной осей и получении электроэнергии «из воздуха» — он распространяться не стал.
— Вы правы, мистер Ур, токи в океанах изучены плохо, — сказал Русто. — Итак, вы приехали, чтобы осмотреть Океанариум? Разумеется, я покажу вам все, что у нас есть. Но прежде разрешите задать несколько вопросов. Вы русский?
— Нет…
— Можете не продолжать. Я спросил только потому, что знаю некоторых русских океанологов — Базиля Шулейкина, Андрееву, Мирошникова… Ваша национальность меня не интересует. Далее: что за вздор тут плели, будто вы прилетели на веретене? Впрочем, и до этого мне нет дела. Каждый вправе летать на том, на чем хочет, хоть на помеле. Вот что, мистер Ур: если у вас есть время, то было бы мило с вашей стороны остаться тут, скажем, на неделю. Я всегда придерживался мнения, что океанологам нужно больше общаться друг с другом.
— Я бы охотно остался, доктор Русто… — Ур колебался. — Признаться, я не располагаю…
— Деньгами, понятно. Смею вас заверить, что мы тоже не очень располагаем. Океанариум существует главным образом за счет платного осмотра. Ну, еще мы как следует общипываем состоятельных диссертантов, желающих работать с нашими материалами. Вы не собираетесь, кстати, писать диссертацию?
— Нет, — улыбнулся Ур. — Хватит с меня диссертаций…
— Так вот: мы не богаты, но и не настолько нищи, чтобы не прокормить заезжего океанолога. Предлагаю вам стол и кров. Плату потребую лишь одну ежедневные профессиональные беседы. Ну? Даю вам на раздумье полминуты.
— Вы очень напористы, — сказал Ур. — Я согласен.
— Превосходно. — Русто выскочил из кресла, будто подброшенный катапультой. — Попрошу вас сюда, к этой карте. Жан-Мари, выложите на стол все, что у нас есть о Западных Ветрах. — Он энергично провел по карте ладонью. — Итак, вот они, Бравые Весты. Меня тоже давно занимает это великое течение. Я собираюсь в скором времени плыть туда…
…Уру была отведена рабочая комната во втором этаже. Там, если высунуться из окна, можно было дотянуться рукой до каменной буквы Р. Поверху вдоль всего фасада здания шли высеченные из камня названия знаменитых океанографических судов: «Челленджер», «Фрам», «Инвестигейтор», «Вега», «Витязь»…
В комнату, меблировку которой составляли стулья и длинный стол, заваленный морскими картами, таблицами, навигационным инструментом, Русто распорядился внести койку. Больше Уру ничего не требовалось. Завтракал и обедал Ур за табльдотом вместе с другими сотрудниками и быстро со всеми перезнакомился. Только Арман, смотритель Океанариума, держался отчужденно. Все казалось ему подозрительным в госте — появление, бритва в заднем кармане и то, что он не пил вина…
Вечера же Ур проводил у доктора Русто — в маленькой вилле на скале, нависшей над морем, в тени пиний. В комнатах здесь всегда гуляли сквозняки, стены были увешаны диковинными сувенирами подводного мира, осколками разноцветных кораллов, полинезийскими копьями. Тихая, приветливая мадам Русто приносила на подносе кофе и печенье, для Ура — сок манго или оранжад, для мужа — коньяк. И мужчины вели долгий разговор о морских течениях и магнитных аномалиях, о дрейфующих вихрях Булларда и о терелле Андреевой, о подводных хребтах и тайфунах и о предстоящей экспедиции.
— Каждая моя экспедиция, — говорил Русто, попивая мелкими глоточками коньяк, — это новая радость и новое расстройство. Я вижу, как океаны все более превращаются в мировую помойку. Вы не представляете, Ур, сколько времени и сил я трачу на нескончаемую войну с этими проклятыми химическими концернами, с судоходными компаниями…
Увлекшись, он развивал перед Уром сюжет повести-предостережения, которую, будь он писателем, непременно бы написал. Моря и океаны загажены вконец, заражены радиоактивными отходами. Приморские города заброшены, судоходство прекратилось. Высыхают отравленные реки, гибнут леса. Люди живут в подземных городах, окруженных горами отбросов. Пайки искусственной протеиновой пищи. Выдача воды строго нормирована, размер водяного пайка определяется весом потребителя. Водой давно перестали мыться, для мытья пользуются губками с синтетическими растворителями. Людям запрещено смеяться, чтобы не вызывать повышенного расхода воздуха…
— Дальше я еще не придумал, — усмехнулся Русто, глядя в раскрытое окно на сгущающуюся вечернюю синь. — По правилам игры должны быть бандиты, которые организуют крупные хищения воды. Ну конечно, молодой химик вступает с ними в борьбу — не так ли? Дальше совсем неясно. Опять-таки по правилам хорошего тона нужно, чтобы химик с помощью очаровательной возлюбленной захватил космический корабль и отправился… ну, не знаю… отправился за помощью к какой-нибудь внеземной высокоразвитой цивилизации. Существуют же такие, как вы думаете, Ур?