Лодка со свистом врезалась в зеленую воду.
Он задремал. Никогда раньше не бывало такого, чтобы он спал днем. Но теперь, часами напролет лежа на тахте под навесом, он с удивлением замечал, что строчки на книжной странице как бы затуманиваются, а веки сами собой опускаются, прикрывая глаза...
Сквозь сон Ур услышал смех, куриное квохтанье. Вмиг продрал он глаза, приподнялся на локте.
Спиной к нему стоял возле летней кухни некто в коричневой замшевой куртке и джинсах, с кружкой в руке. Мать обмахивала фартуком табуретку, предлагая садиться, а рядом с ней стояла Нонна. Тутовое дерево, еще не до конца облетевшее, шелестело над ними листвой, и пятна солнечного света скользили по Нонниному лицу, обращенному к Уру.
- Ну вот, - сказала она, - ты его разбудил.
Замшевая куртка живо обернулась, явив Уру рыжеватую бородку и смеющиеся глаза.
- Здорово, Шамнилсиныч! - гаркнул Валерий.
- Привет, Валерий, - подошел к гостям Ур. - Здравствуй, Нонна.
Он пожал ее узкую прохладную руку.
- Здравствуй, Ур. - Она спокойно смотрела на него со слабой улыбкой. - Давно тебя не видела...
Валерий принялся рассказывать, как выплеснул из кружки недопитую воду и случайно попал в курицу.
- Ничего не случайно, - прервала его Нонна. - Я видела, как ты прицелился. Ур, мы привезли тебе почту. И вот этот пакет - посылку от Русто.
- От Русто? - Ур наконец отвел взгляд от лица Нонны и развернул пакет. - А, это моя бритва, я забыл ее там...
Каа притащила с веранды вторую табуретку и, лопоча что-то, пригласила гостей садиться. Потом сунула ноги в домотканых пестрых чулках в туфли и побежала со двора.
Ур познакомил гостей с Решетником.
- Разрешите с вами поговорить. - Валерий подхватил Решетника под руку и повел к веранде. - Вы, конечно, читали книгу Вулли "Ур халдеев" в переводе Мендельсона? Так вот, там сказано, что культура Джемдет-Наср резко отличается...
- Ур, мы приехали по делу, - начала Нонна, однако что-то в его лице заставило ее остановить взятый было разбег. - Ты очень изменился, сказала она, испытывая неясную тревогу от его пристального взгляда. - Ты решил снова отрастить бороду?
- Нет... - Ур провел ладонью по заросшей щеке. - Просто не брился... Я сейчас!
Он схватил бритву, присланную Русто, принялся нервными движениями заводить пружину; Нонна попыталась остановить его, но он не слушал, зажужжал бритвой у подбородка. Нонна со вздохом отвернулась, посмотрела на веранду.
Там Валерий и Решетник вели оживленный разговор о происхождении шумеров.
Ур между тем, выбрив одну щеку, снова заводил пружину.
- Погоди, Ур, потом добреешься, - сказала Нонна, и он послушно замер, опустив белую коробочку бритвы на колено. - Пока нам не помешали, давай поговорим, если ты не возражаешь. Ур, я ни о чем тебя не спрашиваю... Только не перебивай... Ни во что не вмешиваюсь, не посягаю ни на твое время, ни на твои планы. Но есть одна просьба. Не только моя. И Вера Федоровна просит, и... если хочешь, весь институт...
Торопясь и волнуясь, ужасаясь собственному многословию, Нонна изложила просьбу. Если довести до конца проект, над которым он, Ур, работал так увлеченно... в общем, если закончить обоснование эффекта, который, если он, Ур, помнит, мы называли "джаномалией"... Ну да, конечно, она и не сомневалась, что он помнит... лично она тоже прекрасно помнит поездку на Джанавар-чай и часто вспоминает... вспоминает, как прибор показал излишек электроэнергии... Ну вот, если довести проект до конца, то он, наверное, вызовет большой интерес. Очень вероятно, что будет разрешена большая исследовательская работа в океане. Кстати, Жюль Русто собирается в экспедицию и предлагает совместное исследование Течения Западных Ветров. Если он, Ур, хочет прочесть письмо Русто, то вот перевод...
Ур быстро пробежал письмо и вернул его Нонне.
- Наши, наверное, согласятся на совместную работу с Русто, продолжала Нонна более спокойным тоном. - Ты, конечно, волен не принимать в ней участия, если не хочешь. Но мы все очень, очень просим тебя, Ур, вернуться в институт на короткий срок, чтобы закончить проект. При твоей работоспособности это займет не больше двух месяцев. Мы тебе поможем...
Ур молчал, сгорбившись на табуретке и поигрывая бритвой.
С веранды донесся тихий голос Решетника:
- Не логичнее ли допустить, что у шумеров и у древних тюркских племен были общие предки с неким праязыком, элементы которого сохранились в языках обоих народов? Язык - организм сложный, и если мы будем иметь в виду его дискретность...
- Нонна, - поднял голову Ур, - ты приехала только затем, чтобы сказать мне это? Чтобы я закончил наш проект?
- Да. Ты, по-видимому, не собирался заглянуть в институт... Что ж, если гора не идет к Магомету...
- Понятно. За два месяца, наверное, можно закончить расчеты. Даже раньше, я думаю. Но, видишь ли... мои планы несколько переменились...
- Ур, только не спеши отказываться! - воскликнула Нонна. - Вспомни, как ты говорил об океане дешевой электроэнергии... о совмещении магнитной и географической осей... Вспомни, Ур! Не могу поверить, что ты начисто потерял интерес ко всему. Я знаю теперь о необычайности твоего прошлого... но, что бы там ни было, ты человек, Ур. Человек среди людей...
Скрипнула калитка, во двор вошли Каа и улыбающийся Шам в своей клетчатой рубахе навыпуск, с желтой плетеной корзиной, из которой торчали виноградные листья.
- Еще раз прошу, Ур: не торопись с отказом, - сказала Нонна, поднимаясь. - Подумай хорошенько и сообщи мне по телефону о своем решении. Ладно? Или открытку напиши.
- Хорошо, - сказал Ур, тоже вставая. - Я подумаю, Нонна.
Как ни порывалась Нонна поскорее уехать, ничего из этого не вышло. Уж если Каа хотела угостить обедом, так она угощала, и Нонна поняла, что сопротивляться ее гостеприимству бессмысленно. Ели долму - местные голубцы в виноградных листьях, и это - Нонна должна была признать - была очень вкусная долма. Только Решетник, кандидат наук, ее не ел. Он пил чай с сухариком, и очки его иронически поблескивали.
Валерий объявил, что будет есть за Решетника, и подтвердил свои слова делом. Он был оживлен и весел. Уру он сказал, что скоро женится на Ане, и заранее пригласил на свадьбу. И еще он сказал, что рассчитывает на помощь Ура в Кое-каких математических вопросах для диссертации, которую он, Валерий, наконец-то начал писать.