Мюло, хитроносый механик, сидел по другую сторону от Валерия. Он налил Валерию вина, и они выпили, подмигнув друг другу, и Мюло рассказал какую-то историю, а Шамон кое-как перевел. Это был старый провансальский анекдот. Мариус говорит Оливье: "Хочешь, я тебя представлю своей приятельнице, она исключительная красавица". - "Хочу", - отвечает Оливье. Мариус представил его. Теперь Оливье обращается к Мариусу: "Разрешите мне потанцевать с вашей прекрасной дамой". А красавица и говорит: "Надо бы у меня спросить". А Мариус говорит красавице: "Ты, гусыня, помолчи, когда два дворянина разговаривают".
Валерий захохотал. Шамон, сдвинув брови, воззрился на Мюло и спросил, к чему тот, собственно, вспомнил этот глупый анекдот. Провансалец принялся его уверять, что рассказал это без всякой задней мысли, просто вспомнилось, а что тут такого? Шамон махнул рукой и ушел танцевать с Нонной, которая только что вернулась с Мальбраншем с танцевального пятачка.
Мюло дернул Валерия за рукав, и они еще выпили, а потом Валерий обнаружил, что сидит с Мюло в обнимку и старательно подтягивает провансальцу, поющему какую-то песню. Ему было чертовски весело.
Потом Валерий очутился на улице, под яркими звездами. Он помнил, что долго прощался со всеми, пожимал руки и говорил: "Трез агреабльман".
Утром его разбудил солнечный луч, невежливо пощекотавший в носу. Валерий встал со смутным беспокойством от того, что позволил себе вчера лишнего, и пошел под душ. Потом заявился Ур, и они постучались к Нонне. Валерий вошел к ней, заранее приготовляясь к отпору. К его удивлению, обошлось без нотаций. Нонна стояла у окна, обведенная солнечным контуром, и улыбка ее - странное дело! - показалась Валерию смущенной.
- Из нас троих, - сказала Нонна, - вчера только Ур сохранил ясную голову.
Валерий хотел тут же предложить, чтобы Ур стал вместо Нонны старшим в группе, но промолчал, подумав, что Ур все-таки... ну, некоторым образом пришелец...
- Они чудные ребята, - продолжала Нонна, - с ними просто и весело. Но много пьют, особенно этот механик...
- Ясно, ясно, мадемуазель Селезнёфф, - сказал Валерий. - Учтем это дело и перейдем к следующему.
- Да, Валера, очень прошу тебя учесть. Договорились? Теперь так: мы перебираемся сегодня на "Дидону" и отплываем на эти острова...
- Какие острова?
- Ты разве не слышал, что говорил вчера Русто? Он хочет показать нам Коморские острова. Говорит, было бы жестоко не показать такую красоту. Кроме того, насколько я поняла, он хочет повидаться там со своим старым другом, ихтиологом по фамилии Ту... Нет, забыла... Ну вот. Вчера "Дидона" прошла размагничивание, сегодня погрузка, потом отплываем на Коморы. А через два дня уйдем в океан. Такова программа.
Внизу, в баре, они сели на высокие табуреты перед стойкой. Нонна и Валерий выпили кофе, а Ур - три бокала сока манго. Тут и разыскал их Франсуа Бертолио, посланный за ними.
Франсуа был не только услужливым, но и расторопным мальчиком. Поймал такси, вихрем взлетел по лестнице за багажом.
Приехали в порт. И - вот она, "Дидона". Чистенький белый корпус, изящная надстройка, солидные кран-балки и лебедки на низкой корме. Грузовая стрела поднимала с причала ящики и опускала в трюм, и было слышно, как распоряжался, кричал что-то грузчикам маленький смуглый боцман Жорж, работавший у лебедки стрелы.
"Коробочка тонн на четыреста", - подумал Валерий, окинув судно опытным глазом. А вслух сказал, торжественно протянув руку:
- Привет тебе, "Дидона", сестра "Севрюги" нашей!
- Что-то тебя на стихи тянет, - заметила Нонна.
Стали вытаскивать чемоданы из багажника машины, и тут произошло неожиданное. Еще минуту назад грузчики на причале мирно стропили ящики, как вдруг у них началась драка. Двое мальгашей в грязных белых шортах кинулись, остервенело крича, за малым в черном берете и комбинезоне. Догнали. Замелькали кулаки. Взметывая пыль, клубок сцепившихся тел подкатился прямо Уру под ноги. Тот наклонился, пытаясь разнять, в следующий миг и он очутился на земле. Валерий и Франсуа бросились к нему, но Ур уже и сам вскочил на ноги и растерянно рылся в карманах. Франсуа закричал на драчунов, малый в берете метнулся в сторону и скрылся за углом пакгауза, а мальгаши в шортах, ругаясь, вернулись к ящикам. С борта "Дидоны" сбежал к ним боцман Жорж, и они громко заговорили, жестикулируя.
- Ничего, ничего... - сказал Ур обеспокоенным Нонне и Валерию. Просто с ног сбили... Почему они подрались?
Франсуа, тоже очень взволнованный, счищал пыль со спины Ура. Прибежал Шамон, сошел с "Дидоны" и сам Русто.
Происшествие объяснилось просто. В порту вечно толклись безработные докеры, они ссорились между собой, перехватывали друг у друга погрузочные работы, - как видно, и те трое сводили старые счеты.
- Сожалею, Ур, - сказал Русто. - И прошу ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в драки - я уже знаю эту вашу особенность. Мадемуазель, мосье, милости прошу на борт "Дидоны". Каюты для вас приготовлены. Люсьен покажет вам лабораторию. Меня же прошу извинить: счета, финансы, бумаги увы, без всего этого не выйдешь в океан...
Каюты - крохотная одноместная для Нонны и двухместная для Ура и Валерия - оказались уютными, с деревянными панелями, с умывальниками и шкафчиками, Но лучше всего была корабельная лаборатория - длинное помещение со столами для карт и приборов. А приборов здесь было множество - термограф и батометры Нансена, драга и дночерпатели, магнитометры разных систем, эхолот и репитер гирокомпаса и другие нужные для работы в море устройства. Они занимали почти все пространство лаборатории, оставляя для людей только узкие проходы.
Жарко было в лаборатории. По крутому трапу поднялись на шлюпочную палубу, которую здесь называли на английский манер бот-деком. Мальбранш в белом берете высунулся из окошка рубки и с улыбкой отдал честь. Подошел здоровяк Арман Лакруа, великий ныряльщик, сдержанно поздоровался.