И до того стало Валерию жаль самого себя, что на глаза навернулись слезы.
Шам сказал что-то Уру, а когда тот, судя по тону, возразил, Шам повысил голос, настаивая на своем. И Ур склонил голову в знак послушания. Занятый наблюдением за ними, Валерий не сразу заметил, что на экране теперь плывет земля.
То был низкий песчаный берег, тут и там в пятнах бурых кустиков верблюжьей колючки. Потом слева потянулась гряда пологих холмов, за ней белая извилистая лента дороги, рощица низкорослых деревьев, зеленый разлив виноградников.
Лодка теперь летела очень медленно, едва ли не со скоростью пешехода. Шам кликнул жену, та поспешно вошла, обмотанная белым покрывалом, и оба они уставились на экран, то и дело обмениваясь какими-то замечаниями.
«Что же это за места?» — лихорадочно соображал Валерий. Похоже, выскочили к побережью чуть южнее Приморска… Э, да он изменяет курс! На посадку, что ли, заходит? Может, здесь кто-то должен их встретить? И Валерию мгновенно представилось, как из кустов к приземлившемуся кораблю выходит некто с циничным лицом, с бесшумным пистолетом в кармане и ампулой с цианистым калием, зашитой в уголке воротничка.
Лодка зависла в воздухе и по вертикали пошла вниз. Легкий толчок. Хоть это хорошо, промелькнуло у Валерия в голове: на своей территории сели, не за границей. Он направился к двери, но Ур придержал его за локоть. Валерий тотчас вырвал руку, насторожился. И тут же ему стало неловко: ну конечно, старших надо пропустить первыми…
Шам, а за ним Каа вышли из отсека в тамбур, а оттуда спустились по трапу на землю. За ними спустился Валерий, последним выпрыгнул Ур. Осмотрелись. Ландшафт был полупустынный. Скучные редкие кустики эфемеров покрывали сухую землю. Неподалеку, у подножия невысокой горы, белела каменная осыпь, и оттуда вытекал, слабо журча, родник. Вода, прозрачная и даже на взгляд холодная, прыгала по обломкам известняка, тут и там образуя крошечные водопады и заполняя старинную водопойную колоду, выдолбленную в камне. Переливаясь через край, вода уходила в негустые заросли камыша.
Шам, а за ним и все остальные двинулись к роднику. Было жарко. Валерий, изнывая от зноя, ругал себя за то, что пустился в погоню, не прикрыв головы, в одних плавках.
Шам, подойдя к колоде, погрузил в прозрачную воду руки, а потом и лицо. Он напился, умылся и вытер лицо и бороду полой своего одеяния. Засмеялся гортанно и что-то сказал жене. Каа тоже напилась, потом оба скинули сандалии, вымыли ноги и сели рядышком на камень. Они удовлетворенно жмурились, и Шам коротко обратился к Уру. Тот нерешительно подступил к колоде и некоторое время всматривался в свое отражение, потом осторожно потрогал воду пальцем.
«Боится, что отравленная?» — подумал Валерий, наблюдая за ним. А может, он не шпион, а пришелец? Гм, пришелец… Лодка у него чудная, но все же — не космический корабль. Тюбики с пастой тоже не обязательно из рациона космонавтов. Да и родители его совершенно земные, похожие на кого угодно — на бедуинов, туарегов или на кого там еще, но только не на пришельцев из неведомых миров…
Валерий шагнул к колоде и напился, плеснул водой себе в лицо, облился с головы до ног. Взглянув на Ура, увидел, что тот смотрит на него с неистовым любопытством. Шам сказал что-то, а Каа засмеялась, и тогда Ур решился наконец. Вытянув губы трубочкой, он сделал первый глоток. Поднял голову, подумал, словно прислушиваясь к току воды по пищеводу, потом наклонился и стал пить взахлеб с возрастающей жадностью.
— Хватит пить, — сказал Валерий с испугом, — лопнешь.
Ур звучно глотал, чмокал. И только после окрика своего строгого родителя он оторвался от воды.
— О-о, — выдохнул он изумленно. — О-о-о!
Тут послышались лай и блеяние. Из-за нагромождения скал выбежали две большие широколобые собаки, каких в этих местах называют «алабаш». Увидев незнакомых людей, псы остановились, свирепо рыча. Ур смотрел на них с опаской. А Шам вдруг встал и медленно пошел к собакам, улыбаясь и негромко говоря что-то на странном своем языке. Валерий знал, что здешние пастушьи собаки отличаются бешеным нравом. Он подскочил к Шаму и дернул за край одежды: