- Фирсофф, я буду молиться за вас всем богам Соргона.
- И мы, и боги Соргона оценим это по достоинству. Я так и не спросил тебя, каковы итоги благотворительного сбора. Извини, закрутился.
- Собрали почти две тысячи золотых. Этого хватит и на приют, и на школу при нём, и на многое другое: я ещё не определила.
- Тогда готовься - приеду, обсудим.
- Конечно, дорогой. Только возвращайся скорее.
- Я только туда, поговорим пару дней - и обратно. Дней за двадцать обернусь.
- Да-да, я знаю - подсчитала…
Разговор получался фальшивым: всё сходит более-менее благополучно, когда притворяется один из собеседников, но если двое пытаются скрыть одно и то же - своё предполагаемое знание будущего, то даже самые искренние слова приобретают лживый оттенок. Магда не выдержала первой:
- Ты знаешь, Фирсофф, мне кажется, что мы больше не увидимся, - она прижалась к мужу и горячая слеза сорвалась с блеклых от старости ресниц и побежала по щеке Фирсоффа вниз, за воротник.
- Ну что ты, что ты, - у короля не хватило сил продолжать игру в недолгое расставание, - Все, может быть, обойдётся, Магда.
Он поцеловал её как-то неловко, наскоро, и вышел на крыльцо.
Все отъезжающие уже были на местах, и нетерпеливый жеребец под Паджеро пританцовывал, перебирая ногами - торопился в дорогу.
Король оглянулся, садясь в возок с коронами на круглых боках, и помахал вышедшей на крыльцо королеве, потом сел и захлопнул дверцу.
Длинная гусеница из всадников, санных возков и саней с припасами поползла из дворцовых ворот через замусоренную вчерашним балом площадь.
На высоком крыльце в тридцать ступеней, прижавшись к резным дубовым дверям, вслед отъезжающим глядела печальная королева Магда.
У одного из окон, выходящих на дворцовую площадь, стоял седой человек и смотрел на них же, и глаза его, хотя и покраснели от бессонной ночи, но оставались, по-прежнему, неприятно-водянистыми…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ МОСТ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
(день второй)
У Скиронских ворот капитана должен был ждать человек от Джаллона. Проезжая мимо лавки менялы, Паджеро поглядел на окна - света не было, значит, не случилось ничего серьёзного.
"Интересно, кого Джаллон пришлёт на встречу? В утреннее безлюдье трудно не привлечь внимание, разве что…"
Из караульного помещения вышел на дорогу солдат.
"…разве что - караульный!"
- Капрал Хермон, господин капитан. Вас ожидает человек. Здесь, в переулке. Идёмте, я покажу, - капрал протянул руку, помогая капитану спешиться, и Паджеро почувствовал в своей руке бумажный пакетик.
"Ловок этот капрал!"
Капитан отошёл с дороги, показывая дворцовым стражам - проезжайте, проезжайте, и свернул в указанный переулок.
Там, около санного возка, притоптывал от нетерпения и холода служитель Разящего Бушир, одетый в мирское:
- Наконец-то, капитан, насилу дождался. Храмовый Круг после бала решил, что кто-то должен ехать с вами: сначала в Скирону, а там и дальше. Выбрали меня, решив, что Разящий, а значит, и я, лучше разбираемся в военных вопросах, и потому мне легче распространять созданный Его Величеством, с вами, наш почин. Я прошу вашего разрешения присоединиться к отряду Его Величества, и обещаю не доставлять лишних хлопот. Или мне следует обратиться к Его Величеству?
- На ходу вам будет сложно это сделать: останавливать колонну, чтобы вы поговорили с королём, я не стану. Думаю, что Его Величество не станет возражать, и потому укажу вам место в колонне. А на первом же привале вы сможете встретиться с Его Величеством.
- Благодарю вас, господин капитан, я…
- Поторопитесь, служитель, потом будет далеко догонять, - капитан вернулся на дорогу и, пропустив возки с министрами, приостановил сани с припасами, давая возможность возку Бушира занять место.
- Капрал Хермон, в караулке кто-то есть?
- Нет, господин капитан, никого нет.
- Тогда понаблюдайте пару минут, чтобы мне не помешали, - Паджеро решил просмотреть донесение Джаллона здесь: мало ли что, а потом связаться с менялой будет очень трудно.
Джаллон извещал, что задержанный на балу убийца - крестьянин, вассал барона Фехера, что у него отобрали семью люди барона, и обещали отпустить её невредимой, если он убьёт короля. Тогда же, чтобы не болтал, ему отрезали язык. Стилет ему дал сам барон. Сначала дал обычный кинжал, потом заменил его стилетом. Большего Джаллон не добился: допрос идёт медленно, трудно - постоянно приходится уточнять, переспрашивать, ориентируясь на согласные или отрицательные кивки задержанного. Люди на проверку этой информации уже отбыли. Окружение барона Фехера распределено между ветеранами для наблюдения.
Дочитав, капитан бросил листок в камин и подождал, пока он не сгорел полностью.
Итак, один неизвестный враг уже установлен, если это не ложный след. Что ж, поживём - увидим.
Паджеро простился с Хермоном и поскакал вслед за колонной.
"Барон Фехер. Крупный землевладелец из Кумыра. Район, где часто пропадают люди. Место исчезновения ребят Джаллона. Неужто зацепились? Хорошо бы! Непонятно, почему они рискнули послать человека, который может на них указать? Пусть у него нет языка, и сразу он никого не выдаст, но в тюрьме палач пытками и правильно заданными вопросами добьётся того же, что и Джаллон: имени Фехера. А они не испугались. Значит, ложь. Или же в тюрьме ему закрыли бы рот навсегда? Да, на это они могли рассчитывать, если у них там надёжный человек. Ну, конечно, при покушении его должны были задержать дворцовые стражи и передать городским, а там - тюрьма. Путь известный. Но взяли-то его ребята Джаллона, и спутали все расчёты. Сейчас будут искать пропавшего и тех, кто его арестовал".
Капитан догнал хвост колонны.
Задние солдаты развернулись, было, ему навстречу, но, узнав, продолжили путь.
Утро Раттанара началось с барабанного боя: на каждой площади города в сопровождении двух барабанщиков дворцовой стражи, появились королевские глашатаи, размахивая свитками оглашаемых документов.
В тишину, настороженную барабанами, посыпались слова королевских указов и других документов, разрешенных королём к оглашению.
Невыспавшийся из-за бала Раттанар узнал, что Его Величество, идя навстречу Храмовому Кругу, разрешил на территории Раттанара набирать желающих в священные отряды, призванные устранить любую внешнюю угрозу. Что Храмовый Круг, стремясь сберечь бесполезно растрачиваемые человеческие жизни, взял дело борьбы за побережье в свои руки, призвав на помощь всех соргонских богов и командора Тусона, героя Акульей бухты. И что, в связи с отъездом Его Величества на Совет Королей, созванный по этому поводу, высшую власть в Раттанаре до возвращения короля будет осуществлять Коллегия под руководством королевского прокурора Рустака.
Опухшие после вчерашних радостей раттанарцы вяло слушали глашатаев, вяло читали - кто мог - те же документы на стендах королевских указов, дружно оживляясь только при оглашении обращения командора Тусона - к жителям Раттанара и прочим желающим положить конец многовековым безобразиям народов моря на побережье. В обращении назывались адреса пунктов вербовки, сумма выдаваемого аванса и обязательная винная порция, положенная каждому записавшемуся в священней отряд.
Слова "винная порция" почему-то нравились больше всего, и их ожидали при каждом повторе, пихая друг друга локтями: вот сейчас, вот они.
До открытия вербовочных пунктов - в полдень - оставалось ещё три часа, но в указанных местах уже некуда было яблоку упасть. Будущие новобранцы с криками:
- Открывай, чего там ждать, - добивались немедленного приёма в "божеское войско", как кто-то уже успел обозвать священные отряды, с "прямотутошней" выдачей винной порции.
Вино, действительно, привезли - из Храмовых подвалов без возражений отгрузили всю кислятину, которую пить самим - ни за что, а вылить почему-то жалко.