Крупные капли дождя, похожие на капли сиропа, собрались на стекле. О Кусаке не было сказано ни слова.
— Который из них? — спросил Макс Лам.
Он надеялся, что это полоумный похититель. Это подкрепило бы его теорию о том, что Бонни просто тронулась рассудком, на нее повлиял ураган и все такое прочее. Такую версию было бы гораздо легче принять, проще было бы объяснить друзьям и родителям. Бонни просто попала под влияние одурманенного наркотиками бродяги.
— Макс, все дело во мне, — ответила Бонни.
Однако она понимала, что дело не только в ней. Бонни наблюдала за Максом, когда он вылезал из полицейской машины, и видела, как ее муж отскочил в сторону от страха при виде маленького болотного кролика, словно это был здоровенный волк.
— Бонни, тебе просто запудрили мозги.
— Никто…
— Ты спала с ним?
— С кем?
— С одним из двух.
— Нет! — Чтобы скрыть ложь, Бонни изобразила возмущение.
— Но у тебя было такое намерение. — Макс встал, капли дождя стекали по его пластиковой накидке. — И ты говоришь мне, что предпочитаешь это, — он презрительно махнул рукой, — предпочитаешь вот это городу!
Бонни вздохнула.
— Я с удовольствием бы посмотрела на детенышей крокодила. Вот все, что я сказала. — Она понимала, как жутко могут прозвучать такие слова для людей типа Макса.
— Он приучил тебя курить эту дрянь, да?
— Ох, прошу тебя.
Макс принялся расхаживать взад и вперед.
— Я не могу поверить в происходящее.
— Я тоже. Мне очень жаль, Макс.
Макс распрямил плечи и повернулся к жене спиной. Он был слишком возбужден, чтобы плакать, и слишком оскорблен, чтобы просить прощения. А кроме того, у Макса мелькнула мысль, что Бонни, возможно, права, и он действительно плохо знает ее. И если даже она передумает и вернется с ним в Нью-Йорк, его постоянно будет терзать мысль о том, что она может снова сбежать. Это будет не жизнь, а сплошная мука. То, что произошло, разрушило их отношения, и, вероятно, навсегда.
Макс снова повернулся к жене, в его голосе прозвучало разочарование:
— Я-то думал, что ты более… благоразумна.
— Я тоже так думала. — Не имело смысла спорить с Максом, Бонни решила быть вежливой и соглашаться со всем, что он скажет. Надо было пощадить если не его гордость, то непомерное чувство мужского превосходства. Это будет маленькой наградой Максу, которая поможет легче перенести обиду.
— Даю тебе последний шанс. — Макс сунул руку под яркую накидку и вытащил два авиабилета.
— Мне очень жаль. — Бонни покачала головой.
— Ты любишь меня или нет?
— Макс, я не знаю.
— Это просто невероятно. — Макс спрятал билеты.
Бонни приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа в щеку на прощание. Из глаз ее катились слезы, но Макс, вероятно, не заметил их среди капель дождя на лице жены.
— Позвони мне, когда сама разберешься в себе, — вымолвил Макс с горькой усмешкой.
Он один направился к патрульной машине. Похититель распахнул ему дверцу.
По дороге назад на материк Макс хранил молчание, ведь патрульный был другом маньяка, который похитил его самого и запудрил мозги его жене. Моральным и служебным долгом полицейского было предотвратить соблазнение Бонни или хотя бы попытаться. Такова была личная точка зрения Макса.
Когда они подъехали к разрушенному «Макдональдсу», Макс сказал:
— Проследите, чтобы этот полоумный одноглазый ублюдок позаботился о ней.
Это прозвучало как предупреждение, и в другой ситуации Джим просто посмеялся бы над высокомерием Макса. Но полицейскому было жалко Макса, которому еще предстояло узнать плохую новость.
— Она больше никогда не увидит губернатора, — сообщил Джим.
— Значит…
— Думаю, вам неприятно будет это услышать, но она влюбилась в молодого парня, того самого, с черепами.
— Боже мой! — Макс выглядел оплеванным. Отъезжая, Джим смотрел на него в зеркало заднего вида. Макс бегал на стоянке под дождем, с силой шлепал ногами по лужам и размахивал руками, похожий в своей накидке на гигантскую летучую мышь.
Губернатор и Бонни уже отошли милю от дороги, когда на тропинке появился Августин. Бонни побежала к нему. Они так и стояли обнявшись, пока подошедший Сцинк не объявил, что возвращается в лагерь.
Августин увел Бонни к ручью. Он расчистил место на берегу, убрав мокрые ветки, и они сели. Бонни заметила, что Августин прихватил с собой из «скорой помощи» книгу.
— Ох, ты собираешься почитать мне сонеты? — Она прижала руки к груди, притворяясь, что готова упасть в обморок.
— Не смейся надо мной. — Августин погладил ее по волосам. — Помнишь, как твой муж первый раз позвонил после похищения… сообщение, которое он оставил на автоответчике?