Сцинк выхватил у него телефон.
— Я люблю тебя, Бонни. Макс забыл сказать тебе об этом, поэтому говорю я. Пока.
Они поели вместе с индейцами, которые отказались от предложенного им Сцинком вареного енота, но с удовольствием поглотали жареную рыбу, батат, кукурузные оладьи и апельсиновый сок. Макс Лам уплетал за обе щеки и помалкивал, помня о шоковом ошейнике. После завтрака Сцинк привязал его к стволу кипариса и отправился куда-то с несколькими индейцами. Вернувшись, он объявил, что им пора уходить.
— А где мои вещи? — спросил Макс, тревожившийся за бумажник и одежду.
— Все здесь. — Большим пальцем Сцинк указал на рюкзак, висевший за его спиной.
— А видеокамера?
— Я отдал ее старику. У него семь внуков, так что она ему пригодится.
— А что с пленками?
Сцинк рассмеялся.
— Они ему понравились. Нападение обезьяны смотрится просто здорово. Подними руки, Макс. — Сцинк обрызгал своего пленника жидкостью от насекомых.
— Но моя видеокамера стоит почти девятьсот долларов, — унылым тоном произнес Макс.
— А я не просто так ее отдал. Я поменялся.
— На что?
Сцинк похлопал Макса по плечу.
— Готов поспорить, что ты никогда не летал на гидроплане.
— Ох, прошу вас, только не это.
— Эй, да ты же хотел посмотреть Флориду.
Нелегко быть темнокожим патрульным полицейским во Флориде. И уж тем более тяжело, если состоишь в интимной связи с белой женщиной-патрульным, а именно такие отношения были у Джима Тайла с Брендой Рурк.
Они познакомились на учебном семинаре, посвященном новейшим техническим средствам определения скорости автомобилей. В аудитории они сидели рядом, и Джиму Тайлу сразу понравилась Бренда Рурк. Она была умной, хорошо разбиралась в их работе, забавляла Джима своими рассказами. Они обменялись историями о необычных случаях возникновения пробок на дорогах, посетовали на небольшое жалованье и ужасный бюрократизм Управления дорожной полиции. Поскольку Джим был одним из немногих темнокожих патрульных, он не слишком уютно чувствовал себя в обществе белых полицейских, но рядом с Брендой Рурк ему было очень хорошо, отчасти потому, что она тоже принадлежала к меньшинству. Ведь женщин в дорожной полиции было еще меньше, чем темнокожих или латиноамериканцев.
Во время одного из занятий наглый полицейский-расист презрительно посмотрел на Джима и напомнил ему, что патрульная Рурк белая девушка, а во Флориде это до сих пор имеет большое значение. Но Джим не отреагировал на эти слова и продолжал сидеть рядом с Брендой. Разъяренный расист успокоился только через два часа.
Во время перерыва на обед Джим Тайл и Бренда Рурк отправились в ресторан «Арбис». Бренду беспокоил ее предстоящий перевод на службу в Южную Флориду, и Джим мало чем мог утешить ее. Бренда сообщила, что для будущей патрульной службы в Майами она изучает испанский язык, и первым делом выучила фразу: «Sale del carro con las manos arriba» — Вылезайте из машины с поднятыми руками!
В то время у Джима Тайла еще не было никаких романтических намерений. Он видел в Бренде Рурк просто хорошего человека, вот и все. Даже не поинтересовался, есть ли у нее друг. Спустя несколько месяцев, когда ему пришлось присутствовать на судебном заседании в графстве Дэйд, Джим неожиданно встретил Бренду в штаб-квартире Управления дорожной полиции. Они поужинали вместе, а потом поехали домой к Бренде, где болтали на всевозможные темы до трех часов ночи, а затем, не сдержавшись, занялись любовью. Судебное заседание продлилось шесть дней, и все ночи Джим проводил у Бренды. По утрам они просыпались точно в тех же позах, в каких и засыпали, — голова Бренды покоилась на правом плече Джима, а ступни Джима свешивались с короткой кровати. Никогда еще Джиму не было так хорошо. После завершения суда и возвращения Джима в Северную Флориду они стали по очереди приезжать друг к другу на выходные.
Джим не любил говорить о службе, но все же Бренде удавалось вытягивать из него кое-что. Особенно ее интересовал тот период, когда Джим служил в охране губернатора Флориды, но не просто губернатора, а именно того, который оставил свой пост, исчез и стал легендарным отшельником. В то время, когда это случилось, Бренда училась в школе, но она хорошо помнила все события. Газеты и телевидение трубили об этом без остановки. «Психически неуравновешенный» — так отозвался о сбежавшем губернаторе их преподаватель гражданского права.